Черепашки-ниндзя против Тренидатов

-   Мы не могли понять, почему так происходит, - продолжал тем временем профессор Гра­бен. - Но повторить опыт мы тоже не могли. Ведь картина оживает только раз в сутки. И вот этой ночью мы подготовились более надежно, потому что вооружились миниэлектрической пушкой. За­сняв момент вылета шаров, при повторе мы об­наружили, что под воздействием дополнительной энергии шары делятся.

-   Это ужасно, - пробормотал Донателло.­ - Представляете, если Шредер узнает и эту тайну?

-   Не знаю, как Шредер, а Супермозг уже знает об этом, - ответил профессор.

-   И что теперь будет? - ужаснулся Леонардо.

-   Ровным счетом ничего, - успокоил черепа­шек профессор Грабен. - В музее-то картина не настоящая! Пусть себе ворует на здоровье!

-   А если он догадается, что картина не настоящая? - предположил Микеланджело.

-   Все равно у него ничего не выйдет, - спокойно ответил профессор. - Он знает то же, что и мы.

-   А что мы знаем? - поинтересовалась Эйприл.

-   Мы знаем, что картина будет действовать только две ночи, эту и следующую, - ответил профессор Грабен.

-   И что будет с ней потом? - спросил Леонардо.

-   Она останется только картиной, - ответил профессор. - Но чтобы подобные случаи не проис­ходили в будущем, и чтобы кому-то не пришлось ломать голову над всеми этими проблемами, с ними нужно покончить нам.

-   А как? - спросил Донателло.

-   Как? - переспросил профессор. - Мы дума­ли над этим с учителем Сплинтером. Он мне сказал, что вы самые надежные помощники.

-   И незаменимые, - тихо добавил Сплинтер.

-   И незаменимые, подсказывает Сплинтер,­ - продолжал профессор. - Те меры предосторожности, которые узнали мы, должны хорошенько запомнить и вы. Правило первое: вы должны сле­дить за тем, чтобы на картину постоянно был на­правлен яркий луч прожектора дневного света. Правило второе: я не художник, да и Сплин­тер тоже, как выяснилось.

-   А зачем нам художник? - поинтересовалась Эйприл.

  Профессор вместо ответа полез во внутренний карман костюма и достал фотокопию картины «Замок Вальдхоуз».

-   Донателло, Рафаэль! - обратился он к чере­пашкам. - Вы через эту дверь входили в замок? Только постарайтесь вспомнить точно. От этого зависит результат нашего дела.

  Черепашки посмотрели на картину и указали на ту дверь, через которую они ночью проникли в замок.

-    Вы уверены в своем ответе? - еще раз переспросил профессор Грабен.

-   Так же, как то, что меня зовут Донателло,­ - смело ответил Донателло.

-   Тогда я спокоен, - сказал профессор. - Те­перь остается найти художника, который перерисовал бы картину.

-   Но зачем? - не понимал Леонардо.

-   Дверь - это вход в соединительный коридор, - объяснил учитель Сплинтер. - И она долж­на быть закрытой. Это надо сделать так, чтобы не нарушить картину.

-   У меня есть знакомый художник, - ответила Эйприл.

-   Отлично, - сказал профессор. - Поговори с ним. Может он согласится помочь нам?

-   Хорошо, - ответила Эйприл.

-   А теперь правило третье и последнее, - ска­зал профессор. - Оно может показаться вам абсурдным и нелогичным, но таковы правила игры, которые не нам менять. Так вот, после всего этого нужно будет закрасить картину или смыть изображение на ней.

-   Тогда зачем закрывать дверь? - развела руками Эйприл.

-   Затем, что она останется открытой даже в том случае, если картину закрасят, - объяснил профессор.

-   А я все равно ничего не понимаю, - пожал плечами Рафаэль.

-   Вы только выполните правильно, а там по­смотрим, - сказал профессор.

Глава 16. Непредвиденное похищение

  Черепашки ниндзя сидели дома и ожидали звон­ка от учителя Сплинтера. Он ушел с профессором Грабеном, потому что этой ночью им предстояло открыть некоторые загадки, связанные с возвращением тренидатов в параллельное прост­ранство. Учитель Сплинтер обещал позвонить до обеда, но было уже одиннадцать с половиной, а он так и не заявил о себе.

-   Нам нужно было пойти с ними еще вчера ве­чером, - сказал Леонардо.

-   Зачем? - удивленно спросил Рафаэль. - ­Помочь мы им все равно не смогли бы, только помешали бы. Уж точно половина времени ушла бы на то, что профессор тебе объяснял бы о всяких там колбах, микроскопах.

-   Болван! - рассердился Леонардо. - Он же не медик и не химик. Откуда им взяться у профессора?!

-   Какая разница, - ответил Рафаэль. - Не эти предметы, так другие. Только все равно ты бы не отстал от него, пока он не рассказал бы обо всех своих штучках. И не обзывайся, пожалуйста! Я тебя не называю болваном, хотя и следовало бы за такие слова!

-   А все-таки он мозг, - восхитился Донателло, вспоминая вчерашний рассказ профессора.

-   Кому же, как не тебе хвалить его? - ухмыль­нулся Микеланджело.

-   Ты что имеешь в виду? - не понял Донателло.

-   А то, что он тоже был от тебя в восторге, - объяснил Микеланджело.

-   Тоже мне скажешь, - парировал Донателло. - Просто он умный человек.

-   Ну, конечно, родственные души! - отозвался Микеланджело.

-   Да ладно, - махнул лапой Донателло.­ - Отвяжись.

-   Рафаэль! - обратился Микеланджело к Ра­фаэлю.

-   Чего тебе? - пробормотал он.