Через Антарктиду

Двадцать девятого декабря колонна подошла к столбу, который отмечал конец сотой мили от Саут-Айса. Здесь мы застали Кена и Иона с их собачьими упряжками, а также Джоффри и Ханнеса с «Путаницей». Столб стоял в ложбине, шедшей с востока на запад и соединявшейся с другой глубокой, странной на вид впадиной, простиравшейся почти точно с севера на юг. К сожалению, у нас не было времени на исследования, но гравиметр Джоффри показал, что ледяной покров стал здесь внезапно тоньше, и я подумал, что нарушение характера поверхности, вероятно, связано именно с этим. По наблюдениям Дэвида Стреттона, наша экспедиция в это время находилась на 83°33′ южной широты и 29°02′ западной долготы; высота равнялась приблизительно 5800 футам.

Наступил срок общих работ по уходу за машинами: их профилактика производилась через каждые 200 миль; кроме того, нужно было провести электросварку нескольких санных буксирных сцепок, сломавшихся от езды по тяжелой дороге. Мы знали поэтому, что остановка будет дольше обычной, а это позволяло собакам снова уйти далеко вперед. Теперь из-за возросшей высоты перегревались сноу-кэты, тащившие на второй или третьей скорости 6-тонные грузы. Я воспользовался представившимся случаем и заменил на «Рок-н-ролле» четырехлопастный вентилятор другим, шестилопастным.

Тридцать первое декабря, несмотря на отличную, ясную погоду, не было для нас хорошим днем. Неполадки следовали одна за другой: во-первых, оказалось, что сварка санных буксирных сцепок — работа гораздо более продолжительная, чем предполагалось; затем возникли трудности на двух «Уизелах», а когда в семь часов вечера мы наконец уже собирались тронуться в путь, забивной зонд Хэла застрял на глубине трех метров, и нам пришлось выкопать на эту глубину яму, чтобы извлечь прибор. В половине девятого колонна выехала, но ушла недалеко: сперва на санях у Джорджа Лоу сломался полоз, а затем на «Грохоте» сломался трак, и машину пришлось оставить, так как у нас с собой не было запасного. К счастью, на последней лагерной стоянке, всего в шести милях позади, стоял брошенный нами трактор «Маскег». То была первая машина, оставленная в соответствии с планом: мы должны были бросать их постепенно, по мере того как расход горючего достаточно облегчит наши грузы. Теперь можно было вернуться за «Маскегом» и заменить им «Грохот».

Из-за всех неполадок партия заночевала там, где остановилась, и я снова послал вперед Ханнеса и Джоффри на «Путанице» на поиски удобной позиции для проведения следующего сейсмического взрыва. В полдень я обошел лагерь, наливая всем по глотку бренди для встречи Нового года.

На Новый год погода нас настолько баловала, что я надеялся покрыть 50 миль, однако поверхность была слишком мягкой для «Маскега», тащившего двое тяжелых саней, и он не мог идти со скоростью более 2–3 миль в час. Всем очень нравился этот наш «Прыгун», который так далеко прошел с нами и так хорошо вез свой тяжелый груз безо всяких неполадок. Все огорчились, когда решено было его оставить, но затем обрадовались, когда он снова присоединился к нам; однако ведь речь шла об эффективности работы партии, и чувствам не было места, а так как запасные части для «Маскега» отсутствовали, все же именно он должен был оказаться следующей оставленной машиной. В сложившихся обстоятельствах его заставляли работать с возможно большей нагрузкой, чтобы облегчить участь «Уизелов»: ведь им еще предстоял тяжелый дальний путь.

Вместе с тем, чтобы увеличить скорость «Прыгуна», от него отцепили вторые сани и прицепили их третьими к «Графству Кент», который, по-видимому, легко воспринял эту нагрузку. Теперь «Прыгун» мог держаться при пяти милях в час на третьей скорости; это было уже приемлемо: ведь он ни разу не шел с более высокой скоростью на всем 550-мильном пробеге от Шеклтона. В этот день мы покрыли в общем 39 миль, из которых последние 9 шли по крайне тяжелым застругам; из-за них машины настолько растянулись, что я вынужден был разбить лагерь: надо было всем собраться. Так начался трудный для перехода участок пути. На следующий день, 2 января, я записал:

«Сегодня прошли еще 30 миль, но с каким трудом! Все машины шли на первой или второй скорости всю дорогу по сильноскладчатым полям из сплошных заструг. Напряжения, под которыми работают машины и сани, огромны; меня особенно беспокоят коробки скоростей, так как непрерывная тяжелая работа на низких скоростях должна обязательно сказаться на них. Промежуточный валик на „Рок-н-ролле“ работает уже с гораздо большим шумом, чем раньше. Единственное утешение — это то, что шестилопастный вентилятор поддерживает температуру в рубашке двигателя на уровне 71°, даже когда жалюзи радиатора наполовину прикрыты».