Через Антарктиду

В пять минут шестого днем мы окончательно распрощались с лейтенантом Хуком и майором Могессоном. Температура была –25° и скорость ветра 11 метров в секунду, когда машины выехали по меридиану 156° восточной долготы в легкую метель. Проезжая мимо двух мачт с флагами, обозначающих самый полюс, и кольца из бочек вокруг него, машины медленно сделали круг вдоль этого кольца, держась вплотную к бочкам, и потом снова вернулись на свой курс. За две минуты, затраченные на это, мы прошли 24 часа поясного времени и вернулись к тому же часу. Все это время все точки Земли, за исключением нескольких ярдов снега около машин, лежали прямо на север от нас.

Интересно было, хотя и немного путало нас то, что, когда мы повернули на север и легли на свой курс, наши магнитные компасы продолжали показывать, будто машины идут на юг, и водитель должен был помнить: всякое отклонение к востоку на самом деле является отклонением к западу! К нашему удивлению, магнитные компасы продолжали работать довольно хорошо, но мы знали, что по мере продвижения на север с уменьшением расстояния между нами и магнитным полюсом, до которого еще было 1250 миль, наступит время, когда компас фактически станет бесполезным.

На протяжении первых 18 миль через каждую десятую часть мили стояли дорожные флажки, воткнутые в снег американцами, и машины могли следовать по пути, которым пользовались они, а не пахать глубокие колеи по девственному снегу. Сейчас эти флажки очень нам помогали, хотя видимость была настолько ограниченна, что, пройдя флаг, лишь немного спустя можно было увидеть следующий. В конце этой линии флажков, отмеченной несколькими бочками из-под топлива, мы изменили курс на 15° и таким образом перешли на меридиан 140° восточной долготы, по которому намеревались идти, чтобы найти след машины Эда Хиллари.

К вечеру этого дня колонна за семь часов покрыла 25 миль, идя вверх по очень мягкой пологой поверхности, и поднялась на 130 футов выше станции Южный полюс. Мощность наших двигателей из-за высоты уменьшилась теперь до половины номинальной в 200 лошадиных сил на уровне моря, и расход горючего повысился. На 25 миль, пройденных от полюса, «Рок-н-ролл» израсходовал 27 галлонов, подобное же изменение наблюдалось и на других машинах. На все пять машин расход бензина теперь составлял около двух тонн на 100 миль; «Крушение» продолжало действовать, но, когда понадобится, его можно будет бросить, и я не очень беспокоился.

Утром мы произвели сейсмический взрыв, который показал, что толщина ледяного покрова много меньше 2000 футов. Это доказывало, что мы опять достигли высокой горной области, покрытой относительно тонким льдом. Таким образом, географический полюс, по-видимому, находится на большом, заполненном льдом бассейне шириной миль 50 и расположенном между двумя горными массивами. Эти наблюдения подтверждаются гравиметрическими наблюдениями, производившимися приблизительно через 15 миль.

Двадцать пятого и 26-го мы прошли соответственно 35 и 40 миль, что дало в общем за три дня 100 миль. Все время машины шли при непрекращающейся белой тьме и довольно сильном ветре, иногда с метелью, но на следующий день видимость улучшилась, и 27-го, пройдя 20 миль, мы вдруг увидели слева, на расстоянии немного меньше мили, какие-то темные предметы. Я знал, что это должны быть сани с продовольствием, керосином, баллонами с газом для сварки, просмоленной парусиной, старыми палатками и другими ненужными вещами, которые Хиллари оставил здесь, когда большая высота и мягкий снег задерживали движение его тракторов. Мы забрали четыре коробки рационов для людей, так как жалко было их здесь оставлять, и продолжали свой путь. В этот день машины прошли 42 мили. К тому времени, когда пробурили скважину для завтрашнего утреннего сейсмического взрыва и Хэл установил в ней свои термометры, было уже около четырех часов, но все уже давно примирились с работой допоздна и старались выкроить время для сна, где могли, если только не сидели за рулем.

Схема конечного отрезка трансантарктического перехода