Через Антарктиду

Утром 1 марта перед самым нашим выходом появился американский «Оттер»; когда он делал круг над нашими машинами, мы запустили красную «с двумя звездами» ракету — выражение нашего отличного настроения. Следствием этой акции был ряд событий, едва не приведших к серьезным авариям на трансантарктическом транспорте. Нам не пришло в голову, что американцы поймут наш сигнал в том смысле, будто мы в чем-то нуждаемся; сделав круг, они приземлились.

Выглянув из кабины «Рок-н-ролла», я увидел, что они сели, и сказал Стреттону, который сидел за рулем, что нам нужно остановиться. В то же мгновение шедший за нами «кэт», водитель которого тоже смотрел назад, начал взбираться на наши задние сани. Когда пошли выяснять, какие повреждения нанесли нам чужие понтоны, покоившиеся на нашем грузе, то обнаружилось, что не только сильно искорежено колесо одометра, но разбит в щепки ящик со многими сотнями коробок детонаторов, а металлические коробки тоже раздавлены почти в лепешку и множество детонаторов обнажено. Если бы они взорвались, то это, конечно, было бы концом взобравшегося на сани сноу-кэта; к счастью, ничего не случилось, и удалось потихоньку стащить его назад с саней.

В возникшем переполохе мы забыли про самолет, который подрулил к нам по снегу и тут же, не останавливаясь, взлетел.

Конец дня обошелся без всяких происшествий. В этот день мы совершили самый длинный пробег за весь наш переход через континент — 75 миль. От того места, где партия разбила лагерь, до цели путешествия оставалось еще 22 мили — расстояние, не требующее спешки: мы должны были пройти его к двум часам дня 2 марта — время прибытия, намеченное еще несколько дней назад. Перед последним этапом мы украсили сноу-кэты всеми имевшимися у нас флагами и затем направились к скале Касл; там, как нам сказали, будут стоять бочки из-под горючего, отмечающие начало линии флажков, которая приведет к подготовленной для нас дороге через гребни сжатия. Эта дорога была проложена с помощью бульдозеров американской станцией Мак-Мердо, отстоящей всего в двух милях от базы Скотт.

При подходе к острову мы стали различать домики базы Скотт на фоне темных скал мыса Прэм; затем увидели поток «Уизелов», тракторов «Фергюсон» и танкеток, идущих по дороге нам навстречу. Вскоре мы сошлись, и сноу-кэты с грохотом пошли по извивам между гребнями, эскортируемые спереди и сзади всевозможными машинами. Десятки людей с аппаратами в руках стояли на всех выгодных для съемки местах. Ровно без трех минут два 2 марта 1958 года мы закончили наш долгий путь. Экспедиция прошла 2158 миль от Шеклтона до базы Скотт через Южный полюс. Предполагалось, что переход займет 100 дней и наша средняя скорость составит около 20 миль в день. Оказалось, что мы закончили поход за 99 дней (98, если вспомнить, что мы пересекли линию перемены дат на полюсе) со средней скоростью 22 мили в день.

Я знал, что один человек будет особенно рад нашему приходу — капитан Генри Кирквуд, командир судна «Индевр», ожидающий нас, чтобы отвезти в Новую Зеландию раньше, чем замерзнет залив Мак-Мердо.

Позже он сообщил мне, что, по его расчетам, мы опоздали на один день.

Перед базой Скотт «кэты» собрались на морском льду, где царил хаос, так как десятки фотографов распоряжались как хотели несколько удивленными новоприбывшими. Затем все столпились вокруг флагштока и стояли, слушая приветственные речи наших и американцев.

Импровизированный оркестр американской базы старался как можно хуже исполнить наши национальные песни и закончил, как нам разъяснили, гимном. Оркестр сформировали накануне вечером, пригласив в него всех, кто думал, что умеет на чем-либо играть. Им было заявлено: «Не важно, умеете ли вы играть, но вы должны уметь играть громко». И правда, это у них получалось.

Наконец прибывшие удалились в домик базы, чтобы продолжать разговоры, есть, мыться, но не отдыхать. Всякое чувство усталости исчезло, и была уже глубокая ночь, когда последние из нас отправились спать.

Через три дня, 5 марта 1958 года, экспедиция отплыла на север по чистой воде залива Мак-Мердо, направляясь в Новую Зеландию. И хотя Антарктида отпустила нас в то время, когда не было видно ни единой льдины, Южный океан взял свое, и «Индевр» подвергся килевой и бортовой качке на высоких волнах.

Через 12 дней, в сияющий, солнечный день, «Индевр» вошел в гавань Веллингтона. Случилось так, что «Магга-Дан» прибыл туда за несколько дней до нас, и мы были очень рады увидеть его красный корпус, когда он вышел рано утром нам навстречу, имея на борту наши семьи и наших друзей. Нас громко приветствовало множество кораблей, стоявших в гавани, а над головой с ревом пронеслись самолеты. Народ Новой Зеландии оказал нам незабываемый прием.

Это было окончанием экспедиции с точки зрения публики, но для нас это стало началом новой работы: теперь мы должны выдать результаты, которые — мы верим — оправдают доверие всех тех, кто, умея предвидеть, поддержал нас в самом начале и поддерживал до конца.