Через двадцать лет (СИ)

Восемь лет до окончания школы – это представлялось долгим сроком. Сперва Дэн считал, что отец просто был не в духе на премьере – со всяким случается, да? Папа ещё одумается, увидит сыновний потенциал и благословит, надо только подождать. И он ждал. Почти в каждом сне неизменно появлялась сцена… Мисс Тейт ставила спектакль за спектаклем, как и обещала, усложняя репертуар. Одноклассницы, с тех пор, как Дэн превратился в звезду театра, дружно не давали ему прохода, множа записочки и поцелуйчики. Естественные науки, появившиеся в расписании, давались легко. Всё было замечательно, но…

Одумываться Леонард Спаркс не желал. Срывая с себя маску, он то ли перестарался и снял больше слоёв, чем нужно, то ли под маской изначально была не строгость, а тиранство. Прежнее отсутствие компромиссов обострилось – отец не только не забывал о «серьёзном разговоре», но и всячески давал понять, что от цели не отступится. Сын достойнейшим образом закончит школу, поступит в университет при госпитале и станет врачом. Он продолжит традиции и не подведёт свою семью! И если сейчас, в школе, ему хочется скакать по сцене и позорить себя – что ж, пускай. За каждый случай, спектакль и каждую репетицию, отрывающую от занятий, он, Дэниел, просидит над учебниками лишние пару часов. Потому что в университете ему всё равно не до ерунды будет. И потому что Леонард Спаркс никогда не бросает намеченного.

Вот тогда-то внутренние качества, дремавшие в раннем детстве, и начали проявляться. Дэн из чистого упрямства, хотя режим был изматывающий, пытался успевать везде. Он принял правила игры и тоже не отступал. Он уже давно знал, что актёрство – это не только компания девчонок, играющих с его волосами, что и в школьных масштабах там подстерегают трудности, забытые тексты, разные накладки, сбои, стрессы и кое чьи хмурые взгляды из зрительного зала. И всё равно не мог отказать себе в детском интересе, переросшем в юношеское стремление. Он надеялся однажды дорасти морально до клетчатых жилетов и усталой походки а-ля Олд Вик, не смотря на то, что здравый смысл подсказывал: папочка не благословит возню и подмостки, он скорее наследника через плечо перекинет и лично в университет оттащит. Тем более из восьми лет до окончания школы оставалось всего четыре…

Дома начинались конфликты. Они уже давно имели место – сначала тихие и смутные, воспринимаемые ребёнком как нечто абстрактное, затем всё более детальные. Конфликты родительских взглядов на воспитание и будущее сына. Мама, кажется, всерьёз подумывала, что театр младшему Спарксу интереснее. Или не всерьёз? Что-то такое она возражала… Дэниел чувствовал себя виноватым – в свои четырнадцать он недостойным поведением и непослушанием раскалывает семью и гадко себя ведёт. Мысли эти здорово подкреплял один несомненный талант у папы: Леонард либо сам в душе тяготел к искусству, либо это было приобретённым, но он научился смотреть на сына. Так, что у того буквально сердце переворачивалось и горло сжималось: укоряюще, осуждающе, раздражённо, гневно, как-то по-особому недовольно или вовсе яростно смотреть. Взглядов было множество, один другого тяжелее. Они то пронзали кинжалами, то передавливали тисками. Леонард Спаркс умел прессовать и властвовать без единого слова. В тех же случаях, когда слова были, хотелось уползти. Или убежать. Обратно, в театр.

В детстве, когда это явление ещё не набрало обороты, а скандалы не приобрели чётких контуров, Дэн со всей возможной непосредственностью задавался вопросом, почему мама не бросит папу, если считает, что с ним плохо. Может, им обоим действительно плохо, он просто пока не осознал? В конце концов, есть разводы, это не какое-то там испытание, а вроде получения свободы и независимости для женщины – в школе было много детей из неполных семей, к ним относились по-разному, но они всё-таки были. Кто-то стыдился, кто-то – гордился… Позднее, в подростковом возрасте, когда между чёрным и белым восприятие уловило множество оттенков, Дэн понял, что мама просто любит – в том и проблема. Она любит своего сына, печётся о его благе, но супруга она тоже любит. Как-то по-особенному, по-женски, как сыновья не понимают, хоть и пытаются. У них общее дело и общие воспоминания. Мужчин двое, а мама одна. Она не может разорваться и жить на два лагеря. Она одна – и делить её не получится.

Рассуждая так, Дэн пытался определить, а любит ли их папа. Леонард был человеком практичным, деловым от кончиков волос и до мысков туфель. Он не разменивался на сантименты, он всё и всегда доказывал поступками, твёрдостью характера и суждений. Он был дисциплинирован и ответственен, чего требовал и от других. Мама с ним не ведала проблем, печали и горя. И он наверняка хотел как лучше, но… но эти взгляды, полные злости…

* * *