Через Гоби и Хинган

6-я монгольская уже передислоцировалась в Онгон-Сомон. Расстояние около четырехсот пятидесяти километров конники преодолели организованно, с высокой маршевой скоростью.

– Все это хорошо, – одобрительно заметил я. – Но скажите, Федор Захарович, как обстоит дело со связью? Сколько, например, дивизия имеет радиостанций?

– Мало. Всего семь.

– Семь? Но ведь это значит, что при стремительном, маневренном наступлении она останется без связи.

После этой встречи я распорядился передать часть радиосредств из советских соединений в монгольские.

Меня огорчило отсутствие в монгольских кавалерийских дивизиях такой решающей ударной силы, как танковые [17] полки. Малоутешительным было и знакомство с состоянием лошадей. Впрочем, об этом чуть позже.

С серьезными трудностями столкнулись наши довольствующие органы после перехода монгольских войск на снабжение Забайкальского фронта. В Монголии на душу населения приходится более двух десятков голов скота. Основу пищевого рациона населения составляет мясо и молоко. Не удивительно, что и рацион цириков значительно отличался от пайка советских солдат. В суточную норму монгольского бойца входило, например, более килограмма мяса, но крайне мало овощей и хлеба. Теперь им предстояло привыкать к новой пище.

Но и это еще не все. Ко мне зашел расстроенный начальник тыла Группы полковник Родин.

– Что случилось? – спрашиваю его.

– Новая забота, товарищ генерал. Цирики не могут есть русские блюда: говорят, невкусно. Сегодня я побывал в нескольких монгольских частях, попробовал обеды, и, должен сказать, претензии справедливы. Первые блюда одним видом вызывают потерю аппетита, а на вкус – бурда бурдой. Вторые же обязательно пахнут горелым. В общем, не могут монгольские повара готовить борщи, супы, гуляши, кашу и другие блюда из отпускаемых им продуктов.

– Значит, надо учить поваров, – заметил я.

– Сам так думаю. Только никогда этим не занимался, не знаю, с чего начинать. Может, организовать краткосрочные сборы монгольских поваров?

Решили посоветоваться с поваром нашего штаба хорошим кулинаром Сергеем Лазаревым. Он приехал с нами из 1-й гвардейской Конно-механизированной группы.

Родин объяснил Лазареву, что заставило нас обратиться за помощью, и спросил:

– Как думаете, товарищ Лазарев, сколько потребуется времени, чтобы обучить ваших монгольских коллег русскому поварскому искусству?

– Обучать поваров в полевых условиях – дело безнадежное, – безапелляционно заявил Лазарев. – К тому же по опыту знаю, что повару прежде всего нужна большая практика. Даже способный ученик вначале готовит пищу неважно, а плохо приготовленное блюдо только оттолкнет монгольских солдат от русской кухни. [18]

– Что же вы предлагаете?

Боец развел руками:

– Не знаю… Может, послать в монгольские части наших солдатских поваров?

– Как послать? – удивился Родин. – А кто же будет кормить советских солдат?

– Не торопитесь, – остановил я полковника, – по-моему, Лазарев дело предлагает. Простейшие блюда смогут готовить многие наши воины. Мы легко найдем замену поварам.

И я рассказал случай из фронтовой жизни. Было это под Одессой. Организуя наступление, я однажды задержался у разведчиков, с ними и пообедал. Обед мне понравился, и я похвалил повара. Солдат, принесший термос, расцвел, но откровенно сказал:

– Это что, я сам готовил. А вы бы попробовали обед, когда дежурит наш повар.

Я не понял:

– А где же ваш повар? Почему не дежурит?

В разговор вступил командир роты и все объяснил. Оказалось, что их повар попросился как-то в разведывательный поиск. Разрешили. Ему понравилось. Тут-то и началось. Повар надумал податься в разведку. А чтобы его отсутствие не сказалось на питании бойцов, стали действовать по принципу взаимозаменяемости: каждый повар – разведчик, каждый разведчик – повар. На кухне дежурили по очереди и научились неплохо готовить.

Выслушав мой рассказ, полковник Родин улыбнулся:

– Ну что же, не боги горшки обжигают. Попробуем и мы применить принцип полной взаимозаменяемости.

В монгольские дивизии отправились наши лучшие кулинары. И что же? Большинство даргов и цириков быстро привыкли к русской кухне.

Но не везде. Уже через неделю воины 7-й кавалерийской дивизии стали просить прибавки мяса. А майор Гомбо, начальник продовольственного снабжения монгольской армии, оказался пунктуальным хозяйственником. Он сам не ел мяса сверх нормы и другим не давал.

Узнав о «мясных страданиях» в 7-й дивизии, я вызвал полковника Родина. [19]

– У нас нет лишних пайков, – доложил он. – В отделе продснабжения фронта тоже. Там не то в шутку, не то всерьез, но советуют заняться охотой на диких коз.

– А ведь идея неплохая. В приграничных аймаках гуляют многотысячные стада. Но до начала операции остались считанные дни. Мы не сможем отвлекать на охоту сотни людей.

Решили обратиться за помощью к маршалу Чойбалсану. Направили ему письмо, сообщили о наших трудностях, попросили помочь.

По указанию маршала нам вскоре пригнали несколько гуртов скота. Больше всех был доволен майор Гомбо.