Через год в это же время

– Налево, Квинн.

Минни с Квинном прошли мимо нее, а миссис Ментис заковыляла следом за ними. Она страдала от бурсита большого пальца стопы, и Минни слышала об этом уже не первый год. Миссис Ментис называла свои бурситные шишки Билли и Бу и разговаривала с ними так, словно они были ее внуками.

– Как ваши ноги, миссис Ментис? – спросила Минни.

– Ох, Минни, Билли еще ничего, но Бу никак не успокоится… Ей не нравится такая погода.

Кухня была небольшой, окрашенной в бежевый цвет. В ней пахло моющими средствами и мармеладом. На бежевом пластиковом столе стояли несколько чашек с недопитым кофе и доска с неоконченной партией в шашки.

– У нас все любят день пирогов, – сообщила миссис Ментис, открывая один из контейнеров и заглядывая в него. – Надеюсь, вы привезли пирог с мясом, тушенным в пиве «Гиннесс»?

– Как всегда, – кивнула Минни. – Вам кто-нибудь поможет их разогреть? Они утренние, но им не помешают тридцать минут в духовке.

– Да, всем нравится помогать в день пирогов, – сказала миссис Ментис, облизываясь, потом снова сосредоточилась на Квинне, который ставил коробки в холодильник. – Ох, он вам неплохо помогает, а? Это что, тот самый ваш друг, о котором как-то упоминал Алан? – Миссис Ментис помахала пальцем в сторону Квинна.

– Боюсь, нет, я просто шофер, – пояснил Квинн.

– Надеюсь, вы не вместо Алана? – нахмурилась миссис Ментис. – Наши леди наверху были бы очень огорчены. Им нравится выпить чашечку чая с Аланом, да… Не то чтобы им не понравится этот Квинт, нет, просто он, наверное, слишком молод.

– Не списывайте меня со счетов так быстро, миссис Ментис, вы не видели, как я играю в бридж, – сказал Квинн.

Миссис Ментис хрипло рассмеялась:

– Понимаю, почему он в вашем вкусе, дорогая… Приятно подержать в руках такой прибор, правда?

Минни вытаращила глаза; миссис Ментис нередко употребляла слова в неправильном смысле. И Минни не знала, какой смысл она вкладывает в слово «прибор».

– Нет, миссис Ментис, он не в моем вкусе. Квинн просто друг, и он сегодня мне помогает.

Квинн губами изобразил вопрос: «Не в твоем вкусе?» – насмешливую обиду и сосредоточенно сдвинул темные брови. Минни не удержалась от улыбки.

– Значит, вы не тот забавный журналист? – уточнила миссис Ментис, на пальцах пересчитывая пироги.

Минни начинала понимать, почему Алан тратит так много времени на доставку.

– То Грег, и он всегда ужасно забавный. – Квинн с видом заговорщика наклонился к миссис Ментис. – Но у меня прибор гораздо увесистее.

Минни невольно пискнула и прижала ладонь ко рту, делая вид, что пытается сдержать чихание.

– Ох, будьте здоровы, милая, – сказала миссис Ментис и снова повернулась к Квинну. – Я раньше была такой же гибкой и худощавой, как Минни. Умела в свое время очаровывать, да.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, миссис Ментис, – кивнул Квинн.

– А теперь, Квинт, раз уж вы здесь, вас не затруднит посмотреть на вентиляционную вытяжку в общей комнате? Она без конца грохочет в ветреные вечера, а нам до нее не дотянуться. Но человеку вашего роста это труда не составит.

Следующая дюжина адресов точно так же поглощала время. Квинн поправил антенну в квартире миссис Маккензи, вызвался помочь миссис Терри подержать моток шерсти «такими большими симпатичными руками», потом сумел надеть ошейник от блох на одну из кошек мистера Марчбэнкса, предварительно исправив застежку.

Квинн был услужлив и обаятелен со всеми заказчиками, и Минни чувствовала, что смягчается, – он просто не мог не нравиться. Но в глубине ее души все равно затаилось некое недоверие, нечто вроде павловского безусловного рефлекса, который проявлялся при имени Квинн Хэмилтон и мысли о том, что он собой представляет. Когда Минни видела, как он добр и забавен с заказчиками, ее неприязнь могла отчасти растаять. Но потом они возвращались в «бентли» – и она вспоминала: легко быть милым, когда у тебя такая жизнь.

– Ты умеешь обращаться с пожилыми, – сказала она, глядя на Квинна через капот машины, когда они стояли перед домом мистера Марчбэнкса.

– Но я определенно не умею обращаться с кошками, – уточнил Квинн, показывая ей исцарапанную руку.

Минни со смехом открыла пассажирскую дверь:

– Да будет тебе хныкать, неужели эта киска так уж сильно поцарапала тебя своими крошечными коготками?

– Я что-то не заметил, чтобы ты сама вызвалась ею заняться. – Он поморщился.

– Видел бы ты свое лицо, когда он сказал, что ты поймал не ту кошку, – фыркнула Минни.

– Да этот человек сам не знает, где какая кошка, – возразил Квинн, покачивая головой. – Я мог надеть ошейник на соседскую собаку, а он бы и не заметил.

– Если он плохо видит, Квинн, это не значит, что он не знает своих кошек. Он говорит, что все они по-разному пахнут, – строго заявила Минни.

– В его квартире определенно достаточно заметный запах.

– Не придирайся, у него трудная жизнь.

Квинн помолчал, веселое выражение исчезло с его лица.

– Я знаю. Минни, это просто удивительно, что ты делаешь для всех этих людей!

– О да, выпечка для пенсионеров… достойна Нобелевской премии!