Через горы и моря

Чутоу улыбнулся и сказал: «На самом деле, почему ещё я не хочу возвращаться домой и заниматься сельским хозяйством, потому что мне очень понравилась рыбалка. Дома что: поел, пошёл в поле поработал, пришёл домой, и так день за днём. Ничего интересного, никакого смысла. А летом и осенью, когда посевы созревают, куда не кинь взор – одни поля с кукурузой и пшеницей, некогда даже передохнуть. А здесь… море, такое большое и бескрайнее море, глоток свежести. Выходишь в море на рыбалку, и тебя ждёт столько чудес. Тётя, ты видела море светлячков? А янтарное море? Я видел».

У Сяохао была удивлена и спросила его, что такое море светлячков и янтарное море. Чутоу ответил: их можно увидеть только ночью. Море светлячков – это там, где каждая волна светится синим светом, очень красиво. Янтарное море – там вода янтарного цвета, настолько прозрачная, что на глубине видны косяки рыб. У Сяохао засмеялась: просто волшебно. Чутоу, тебе нужно написать стихи. Чутоу покачал головой: давайте не будем.

У Сяохао спросила: как сейчас обстоят дела с Эрдаохэцзы, он все ёще докучает рыбакам? Чутоу сказал: да, никто не может утихомирить его. Я слышал, несколько дней назад его банда снова напала на кого-то. У Сяохао вздохнула: даа, здесь ничего поэтичного.

Чутоу засобирался. У Сяохао сказала ему забрать коробки с рыбой, но он отказался, и быстрыми шагами вышел из кабинета. Когда Го Мо вернулась, У Сяохао попросила её взять рыбу себе. Го Мо сказала: мой отец – рыбак, и в нашем доме никогда не бывает недостатка в рыбе. Но, всё же, я могу забрать их себе домой и положить в холодильник, пока вы не пойдёте домой. Вечером принесу. У Сяохао сказала: хорошо, спасибо.

Они ещё немного поговорили о новогоднем концерте. Потом Го Мо взяла рыбу и ушла. У Сяохао зашла в Интернет почитать новости, и увидела такую новость: объявлены результаты письменного экзамена по общим дисциплинам для желающих поступить на госслужбу в 2013 году, проводимым под руководством Центрального аппарата и организации непосредственного подчинения. У Сяохао сразу же позвонила Ван Цзинцзин и спросила, нашла ли она свои результаты. Ван Цзинцзин вздохнула: «Нашла, провалилась. Я так расстроена, я просто в отчаянии!» И сразу же повесила трубку. У Сяохао подумала: Цзинцзин очень плохо, минутка свободная будет, надо сходить, проведать её.

Сначала она хотела сходить вечером, но после обеда внезапно поднялся северо-западный ветер до 7–8 баллов по шкале Бофорта. Она забеспокоилась за рыбацкие лодки, поэтому пошла в отдел инспекции безопасности и велела Ли Яньми обзвонить все рыбацкие посёлки и оценить обстановку. Она находилась там до полуночи, пока ветер не утих, и только убедившись, что нигде нет происшествий, она вернулась домой и сразу заснула.

Вечером следующего дня она, наконец, отправилась к Цзинцзин. Подойдя к «Крестьянскому подворью», она посмотрела наверх, но «братишки телёнка» там не было, только звёзды горели над крышей. Зайдя во двор «Крестьянского подворья», она обнаружила, что обстановка здесь действительно деревенская. Везде лежали сельскохозяйственные орудия, мебель и даже дрова. Рядом с лестницей горел огонь, всё вокруг было в дыму, вдруг она увидела там двух женщин, они держали над огнём сковородки и жарили лепёшки. Посмотрев на кучку лепёшек, лежавших в тазике рядом, У Сяохао вдруг вспомнила свою маму, и тоска защемила ей сердце. Когда она училась в уезде в младших классах, а потом в уездном центре в старших классах, мама всегда жарила ей такие лепёшки.

Она поднялась на четвёртый этаж и зашла в квартиру Сунь Вэй и Ван Цзинцзин. И сильно удивилась. Обстановка здесь не была похожа на обстановку деревенского двора. Хотя мебель не была современной, но была она весьма оригинальной, и подобрано всё было со вкусом. Она села в кресло в виде банана, взяла чашку с кофе, которую принесла ей Цзинцзин, и сказала: «У вас тут всё неплохо устроено, если в Пекин не получится уехать, то и здесь можно вполне счастливо жить». Цзинцзин засмеялась: «Я тоже так думаю. Мы всё решили: в выходные идём регистрироваться, а после Чуньцзе сыграем свадьбу».

В У Сяохао округлились глаза: «О, так быстро всё изменилось?»