Через испытания – к новой жизни. Причины наших заболеваний

Человек ни за что не дожил бы до 70–80 лет, если бы у заката жизни не было своего смысла и своей цели. Смысл утра, без сомнения, заключается в развитии индивидуума, его закреплении во внешнем мире…

Тот, кто тащит с собой в закат без всякой на то необходимости законы утра, вынужден расплачиваться душевным раскаянием… Деньги, социальная значимость, семья, потомство – это все природа, но никак не культура. Культура лежит за чертой природной целесообразности. Может ли культура стать смыслом и целью второй половины жизни? У примитивных племен, например, почти всегда хранителями мистических символов и законов являются старики. Именно в стариках, в первую очередь, находит выражение культура племени. А как обстоят дела у нас? Где мудрость наших стариков? Где их тайны и видения?

К. Г. Юнг. Поворот жизни

За кризисом середины жизни и периодом сбора урожая следует осознанное или не осознанное прощание, которое мы называем старостью или преклонным возрастом. Чаще всего это происходит относительно осознанно именно потому, что мы пытаемся этого избежать. Практически все люди в нашем обществе хотят дожить до глубокой старости, но… никто не хочет становиться старым.

Не будучи в состоянии предотвратить старение, человек старается скрыть хотя бы его признаки. Самое отвратительное, что может произойти – окружающие начнут думать, что ему пора на свалку. Как только появляются видимые признаки старости, он старается их заретушировать. Декоративная косметика, под которой дряблая кожа терпит страшные мучения, – это еще не самый худший вариант. Косметическая промышленность ловко использует в собственных целях страх перед старостью. Например, на рынке уже давно появился предназначенный для наивных старушек крем под названием «age control». Представление о том, что с помощью крема можно остановить время, подобно в своей нелогичности мысли о том, что с помощью страховки на случай смерти можно увеличить продолжительность жизни. Мир воюет с морщинами. Их разглаживают, пропитывают специальными жидкостями, расправляют самыми разнообразными масками. Но они все равно возвращаются и властвуют. Затем человек обращается к хирургу, который возвращает гладкость и ровность коже. Это происходит раз, другой, третий… пока от постоянного напряжения не перестают закрываться веки. Все, что провисло в течение жизни, оперативно поднимается наверх, не только на лице, но и на теле тоже. Лоб становится абсолютно гладким, а ведь вполне возможно, что пара полученных в результате размышлений морщин смотрелась бы совсем неплохо. Под нож идут и морщины от смеха – действительно, время беззаботного смеха прошло. Мы стремимся устранить все следы эмоций, ампутируем невыплаканные и скопившиеся в мешочках под глазами слезы, отрезаем неизжитую печаль.

Из нас выкачивают жировые складки – следы душевно трудной, но материально роскошной жизни – под подбородком, с живота, ягодиц и верхней части бедер. Годы, отложившиеся в горбе, вычеркиваются из жизни с помощью тренировок, в случае необходимости ненадежный скелет поддерживается корсетом. Если возникает угроза исчезновения признаков вечной молодости – волос, можно заняться их пересадкой.

Знаток определяет возраст лошади по зубам. Чтобы со стареющим молодцем такого не произошло, он проводит огромную работу над своей челюстью. Юная сияющая улыбка, демонстрирующая безукоризненные белые зубы, странно смотрится на старом лице, создавая впечатление гротеска. «Ржавые» суставы мы заменяем, не дав им возможности донести нас до вечного покоя. Если катаракта мешает видеть, забирая у жизни краски, то ее можно прооперировать, заменив при этом и мутную роговицу. Печень, почки, сердце в случае необходимости можно заменить. То, что запасные части – это не что иное, как части трупа, мы стараемся не принимать во внимание, а ведь это могло бы помочь нам стать честными. Мы мешаем умереть тому, что уже мертво, и заставляем его жить вместе с нами в нас. Делается это для того, чтобы скрыть унылое впечатление, которое мы уже давно производим. Если бы не протезы, какое ужасное лицо продемонстрировала бы нам старость. Нас бы окружали убогие инвалиды, и в их руках было бы зеркало, в которое может заглянуть каждый.