Через миры, выбирая любовь (СИ)

Конечно, зима в Ницце - понятие весьма и весьма относительное, особенно сравнивая с Россией. Здесь это двадцать градусов тепла, солнечный день и почти всякое отсутствие осадков, разве что изредка. Иногда я начинала думать, что погода отражается на моральном состоянии жителей, и поэтому французы всегда улыбаются, а бедные петербуржцы просто обязаны быть хмурыми, если учесть, что в Питере и летом то дожди не кончаются, не говоря уже о других временах года. Но я любила свой грустный и серый город, не могла забыть изящные мосты и каменные набережные, переплетения оград и колонады соборов, помпезные дворцы и маленькие тихие дворики. Я помнила каждый камень, равно как и каждую черточку его лица…

Тут меня передернуло. Прошло больше чем полтора года, как я его не видела, я сменила страну, город, прическу, сделала пирсинг и татуировку, и кажется, наконец – то стала забывать этот роман, который выжег мне всю душу, эту безумную страсть и удушающую нежность, этого человека, ради которого я могла бы бросить все на свете. И вот по прошествии двух лет, как мы расстались, мне снова напоминают о нем. Кто? Зачем?

Я уехала, не поддерживаю никакой связи, не знаю даже , где он сейчас, не общаюсь с нашими друзьями, как бы тяжело это не было. Я оборвала все, как говориться , отрезала по живому. И вот снова?! Один Бог знает, чего мне это стоило…

Так все, хватит, – оборвала я себя, а то начинаю ныть, как валькирия в моем собственном сне.

Грохот подьзжающего грузовичка нарушил тихое уединение на балконе, и я узнала машину, которая развозит хлеб по утрам. Мой знакомый араб высунулся из кабины и поприветствовал во всю мощь своих легких:

- Bonjour, mademoiselle! Ca va?

Я перевесилась через перила и помахала в ответ рукой:

- Salut Ali, oui, ca vas, merci.

Я хрошо знала и этого веселого парня и всю его семью. Мать Али была из Марокко, а отец сенегалец, что само по себе странно – во Франции негры ненавидят арабов, а арабы негров, но эту пару рассизм к счастью обошел. Молодой человек с абсолютно черным цветом кожи и торчащими во все стороны волосами, заплетенными в косички, спрыгнул на проезжую часть и задрал голову:

- Vous ne dormiez pas d'ej`a, les cochmarts?

На это я могла только развести руками, собственные сны я не могла контролировать никак, может и правда, от судьбы не уйдешь? С этой мыслью я спустилась вниз налить чашку чая и снова вышла на террассу. Кружка была большая и пузатая, такая, чтобы было удобно держать в руках, но чай оказался чересчур горячим и пришлось отказаться от этой затеи. Ожидая пока он остынет, я поставила кружку на перила и стала наблюдать за Али, работающего и за грузчика, и за водителя одновременно. Делать больше было нечего, до работы оставалось еще два часа. Юноша легко поднимал сразу по несколько ящиков с белыми французскими батонами, распевая во все горло, и заносил их в булочную на углу соседнего дома.

- Les crouassants pour mademoiselle! – с этими словами он упаковал пару румяных булочек в бумажный пакет и метко забросил их мне прямо на террассу. Пакет с приятным звуком шлепнулся мне под ноги.

- Merci beaucoup, Ali, bonne journee! – я улыбнулась и покачала головой. Ну сколько раз я просила его не делать этого. После такой диеты можно было распрощаться с бикини. Но сколько бы я не повторяла учтивому представителю бывших французских колоний, каждое утро находила пакет с круассанами у себя под дверью. Меланхолически вздохнув, я распечатала пакет и вытащила сладкую вредность наружу.

Удобно устроившись в желтом соломенном кресле с булочкой в одной руке и чашкой зеленого чая в другой я предавалась размышлениям. Ясно ведь что что-то было не в порядке, по ночам люди должны спать, а не дергаться из – за кошмаров. Разумеется и такое бывает, но вот если они повторяются каждую ночь, стоит только лишь закрыть глаза?!

Хотя нет, они не повторяются, они именно идут один за другим, как один какой –то многосерийный фильм, причем просыпаясь, я помнила каждую мельчайшую деталь.

Та, другая во сне, поморщившись, я все же решила называть ее валькирией, отличалась, но все же это была я, и так странно было было наблюдать за ней со стороны, чувствуя все то, что чувствует она. Или я? Тут нить рассуждений начала теряться, ум заходить за разум, я тут, я там: все это смахивало на раздвоение личности. Можно было бы, конечно, просто подождать пока этот сериал закончиться сам по себе, но боюсь еще одна неделя, и меня либо хватит инфаркт в одну из ночей, либо я умру от недосыпа.

Достав из кармана халата маленькое зеркальце, я с некоторым опасением в него посмотрелась. М-да, синяки под глазами проступали даже под южным загаром, а зеленый цвет лица оставлял желать лучщего. Был, правда , один плюс во всей канители - я похудела на четыре килограмма, только что- то меня это совсем не радовало. Самой себе я напоминала вид, который был у меня по приезду во Францию: с самолета сошла зареванная, осунувшаяся и с ощущением, что лучше бы произошла авиакатастрофа, чем я оказалась на одном из лучших курортов мира.