Через миры, выбирая любовь (СИ)

Они еще долго беседовали, но сейчас все это пронеслось в голове у Гармона за доли секунды. Одной природы, одной крови, слушать голос сердца...

Он открыл глаза, облизал пересохшие губы и прерывающимся голосом выговорил:

-Я пришел за огнем моей души. Вы храните ее пламя.

Индун ничего не ответил, не убрал копья, не поменял позы. Воздух накалился и звенел, ни листик не шелохнулся, ни единого дуновения ветерка не пронеслось мимо. Издали доносились звуки деревни, но троица оставалась словно в ваккуме, что самое удивительное, молчали даже лошади, ни шелохнувшись.

Через целую вечность, пугающую своей пустотой и мукой ожидания, страж отвел острие от головы Гармона, натянул поводья и направил коня вниз по тропе, бросил через плечо:

- Следуй за мной, белый человек. Один.

Был бы воин в другой ситуации, он бы, наверняка, расмеялся, настолько часто ему приходилось слышать эту фразу в последнее время, но в тот момент даже не обратил внимания. Еле живой от напряжения, он с облегчением обернулся к Реку, простоявшему весь разговор молча. Друг ободряюще хлопнул его по плечу и, Гармон, не чуя под собой ног, заторопился за индуном, который уже исчез из виду.

Сумерки по-тихоньку опускались на землю. Охранник провел его на поляну и тут же пропал из виду, Гармону ничего не оставалось как выйти на открытое пространство из зеленого темного коридора, и у там него перехватило дыхание. Увлеченные беседой, на плетеных подстилках под сводами деревьев, залитые мягким вечерним светом сидели длинноволосый седой старец и ребенок лет трех, оба в белоснежных одеждах и скрывающих лица платками. Гармон не знал, на что решиться: броситься к дочери, он был уверен, что это она, или дождаться пока его заметят. Но долго думать над этим ему не пришлось, индун не поворачиваясь к нему все же сделал воину знак подойти. Долгожданный момент настал. Воин вышел из тени и судорожно вздохнул на ходу. Сметение и, затопившее все его существо, счастье вконец лишили его душевного равновесия.

- Ават, - меж тем обратился к девочке старик. – этот тот человек, о котором мы с тобой говорили. Это твой отец.

Гармон, не дыша, наблюдал за реакцией своего ребенка. На него смотрело его собственное зеркальное отражение: такой же недоверчивый взгляд и презрительное, хоть и чуть смешанное с детской простотой, выражение лица. Только цвет глаз был иной – темно-серый, доставшийся ей от матери. Он понял, что его здесь ждали, и уже было не нужно обьяснять, кто он такой и зачем сюда явился. Гармон не был уверен, но предпологал, отуда индунам было все известно, и был благодарен за это.

Ават сумрачно посмотрела на родного отца и отодвинулась:

- Я и с ним не поеду.

Старейшина индунов мягко взял ее двумя пальцами за подбородок и стал смотреть прямо в глаза. Девочка не пыталась увернуться, лишь нахмурила брови и торопливо зашевелила губами. Она не произнесла ни слова, но стало ясно, что между седым индуном и юной наследницей происходит только им понятный разговор. В конце концов, она опустила голову и, сверкнув своими огромными серыми в пол-лица глазами, сделала несколько шагов в его сторону и осталась на середине, так и не вымолвив ни слова.

- Спасибо... – горячо заговорил он, но старец не дал ему продолжить.

- Не благодари за любовь. Слушай внимательно. Этому миру еще только предстоит познать силу и могущество Ават. Даже сейчас она обладает огромной властью. Но все же - легковерное, наивное, не знающее зла и от этого беззащитное существо, еще ребенок . Ты хочешь забрать дочь с собой, и я не могу тебе восприпятствовать, ты имеешь на это все права, но первый раз я спрошу тебя: сможешь ли ты нести бремя ответственности за наследную королеву?

Гармон молча кивнул.

- Клянись!

Повинуясь внезапному порыву, Гармон, никогда не перед кем этого раньше не делавший, опустился на колени. Индун подошел к воину вплотную и положил обе руки ему на затылок. Гармон ощутил от его прикосновения приятную прохладу на своей горячей пыльной и взьерошенной голове, спокойствие и благоговение снизошло на душу графа.

- Твое сердце не свободно. – неожиданно для Гармона сказал индун. Он словно читал его мысли. - Второй раз спрашиваю тебя: готов ли ты принести клятву.

- Это мой ребенок, моя плоть, моя кровь. – не поднимая взгляда ответил он. - Никто не сделает это за меня.

- Третий и последний раз: ты клянешься?

- Я клянусь. – разделяя слова, произнес воин.

Старец проницательно посмотрел сначала на коленопреклоненного отца, потом на насупившеюся девочку, повернулся и пошел прочь, не попращавшись даже кивком головы. Длинные белые одежды стелились по песку, пока он не скрылся за занавесью лиан, и на поляне, кроме них двоих, больше никого не осталось. Гармон поднялся и нерешительно приблизился к малышке:

- Пойдем? Нам предстоит еще долгая дорога. – он взял ее на руки и смог наконец-то прижать к груди вновь обретенное дитя.

- Фу-у. Ты колючий. – и она, отстраняясь, недовольно зафырчала, как невыспавшийся котенок. – почему у тебя волосы растут на лице? У индунов нет, а у тебя есть.