Через пять рук, шестому на поруки (СИ)

— Малфои совсем не бедные! Ты чего?!

Да разве Альбус может понять? Да разве Альбусу можно объяснить? Я отмахиваюсь от него, от происходящей реальности и переворачиваюсь на бок. Ничего не могу забыть, ничего не могу забыть из произошедшего, а стоило бы.

— Как думаешь, твой отец любит миссис Уизли?

Он снова смотрит на меня, распахнув глаза — большие, удивленные и наивно детские.

— Конечно, — он кивает, вероятно веря самому себе, и мне хочется смеяться. — Папа любит маму.

Мистер Поттер вчера почти остался со мной. Почти. Если бы не чертов Джеймс, то и дело путающийся под ногами, то остался бы совсем, без всяких “почти”. Джеймс, а не Джинни Уизли.

Джеймс, с которым я сталкиваюсь после ужина. Он только возвращается домой с таким хмурым выражением лица, словно рыл землю и та осела серым слоем пыли на его коже.

— Мне надо с тобой поговорить, — говорю ему без промедлений и Джеймс безмолвно, приглашающе открывает дверь в свою комнату. А когда закрывает, нахально произносит:

— Ложись на кровать, — и на нее же бросает дорожный плащ.

— Всего лишь пять минут, мне нетрудно постоять, — складываю руки на груди и черпаю уверенность из этой позы.

— Всего лишь пять? — он усмехается и расстегивает рубашку, — со мной можно болтать часами, и не только болтать… И сразу же напрягается, переходя к делу. — Так о чем поговорить?

— О том, что мне это надоело, я не хочу чтобы ты меня… эм-м-м, — я стараюсь вспомнить то точное слово, что употреблял Джеймс ранее в этом контексте, — «охранял». Не надо. Я вполне самостоятельный и взрослый человек, ничья опека и уж тем более — «охрана» — мне не требуется. Так что держись от меня подальше, ладно?

Джеймс смеется, но я долго думал об этом и знаю, что эта его легкость поведения — чистый блеф. До моего отца этому “недоаврору” не добраться, а до собственного отца — тем более. Да и не было ничего, к чему можно было придраться, а если Джеймс будет стоять на моем пути, то и не будет.

— Я всю ночь об этом размышлял, ты просто взял меня на испуг. И, знаешь, кажется в этом все и дело, — все-таки сажусь на его кровать — буквально на минуту — чтобы договорить, донести и довести мысль до конца. — Люди становятся взрослыми, когда перестают бояться своих страхов. Не убегают от них, не идут на поводу, не ищут лёгких дорог. Люди становятся взрослыми, когда перерастают страх. И свой я перерос.

Идеальный момент — чтобы уйти, а потом вспомнить — как красиво я всё провернул. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего движения, ни одного отведенного взгляда и ни одной заминки. Радость — от ставшего еще более серым лица Джеймса, и это трепетное ощущение отвоеванной свободы. Жаль только, что я не повел себя так с самого начала.

— Интересно, что произошло, что заставило тебя прийти к такому выводу за одну ночь? — задает риторический вопрос Джеймс, и меня охватывает паника. — Мне тоже надо поразмышлять.

Все-таки нахожу силы закрыть за собой дверь и не обернуться.

*

“Это все очень опасно”, — сказал недавно мистер Поттер и тогда я не согласился, но не мог не согласиться сейчас. Это все действительно очень опасно, поэтому обязательно нужно посвятить мистера Поттера в то, что мне известно.

Он сидит у камина, читает что-то, подперев голову рукой, а я сижу на коленях в коридоре и пишу на небольшом листке: «Нам есть что обсудить. Срочно.»

Затем складываю лист в самолетик и старательно примериваюсь, чтобы запустить его в воздух. Очень плохо, что мне пока нельзя использовать магию вне Хогвартса, иначе все было бы гораздо проще.

Самодельный самолет падает рядом с креслом, и каким-то чудом мистер Поттер улавливает это падение. Поворачивается, замечает мое творение и, не задумываясь, магией отправляет его в каминный огонь.

— Вообще — это послание, а послания надо разворачивать и читать, — я вхожу в гостиную и мистер Поттер отвечает с толикой замешательства:

— В чем проблема, чтобы подойти и сказать? К чему послания?

К лишней осторожности? Которая никогда не помешает.

— Ладно, — мотаю головой и отгоняю лишнюю тему для перепалки, — я написал: “Нам есть что обсудить. Срочно и важно”, — замолкаю и смотрю пытливым взглядом. И если сейчас он ответит что-то типа «выкладывай сейчас» или «слушаю», то я совершу безуспешную и короткую попытку убийства.

— Я тебя понял, — кажется, он уловил всю серьезность момента и ко мне приходит полное ощущение уверенности в том, что я все делаю правильно и это не так трудно, потому что я делаю то, что хочу. Теперь всегда следует поступать именно так, это просто блаженство.

*

Он не будит меня, а я и не сплю. Аккуратно закрывает дверь, накладывает заклинание и садится на самый край кровати возле моей руки. Наконец — он пришел ко мне ночью, наконец — это свершилось.

— Хорошо, что вы все-таки пришли, я ждал, — приподнимаюсь в постели, подкладываю вторую мягкую подушку под спину и приступаю сразу к сути: — Джеймс шантажировал меня и пытается делать это до сих пор.

— Как? — безэмоционально спрашивает он и я развожу руками:

— Не знаю, каким-то способом Джеймс в курсе всего, — и спохватываюсь, — я, честно, ничего не говорил! Никому!