Через пламя и ночь

– Почему?

Варде смотрел на небо, и в золотистом свете зелёные глаза слегка отливали янтарём.

– Я ведь умер для них. Наверняка меня отчитали и оплакали. Сколько времени уже прошло… Будет жестоко вернуться. И сказать, что теперь я не то нежак, не то просто болотник. Пусть лучше продолжают считать меня мёртвым и живут себе дальше.

Смородник перестал тереть переносицу и недоумевающе посмотрел на Варде.

– Ты дурной? Всегда лучше быть живым. Даже если все думают, что ты мёртв.

Мавна быстро обернулась на него и подумала: что, если он когда-то тоже ждал, что его погибшие родные вернутся хотя бы в облике упырей? Или в то время упыри ещё не могли завладевать телами людей? Спросить она не решилась. Но, быть может, однажды отважится.

– Я так не считаю, – серьёзно сказал Варде. – Зачем рвать душу? Я сам не знаю, как теперь буду жить без нежицкого сердца. Удержит ли тело болотный дух? Представь, если я умру для них во второй раз. Это было бы жестоко: сперва дать надежду, а потом отобрать.

Смородник с неохотой кивнул.

– Пожалуй, тут ты прав.

– И куда ты пойдёшь после того, как можно будет выйти из Озёрья? – спросила Мавна.

Она старалась не думать, что будет потом. Раско расколдован, и им, по сути, больше нечего делать вместе. Но при мысли о том, что она останется одна в чужом городе, а потом должна будет как-то добраться домой, внутри всё холодело от ужаса.

Варде положил ладонь поверх её руки.

– Нет. Не после того. Я пойду сейчас.

– Сейчас?

Он говорил тихо, но твёрдо, тщательно подбирая слова.

– Вы же слышали, что сказал Крапивник. Да и Гожо в кабаке повторил мне почти то же самое. Ты, Смородник, не хуже меня знаешь, что будет, если в городе поймут, что в Чумной слободе скрывается нежак.

– Они всё спалят дотла, – глухо подтвердил Смородник.

– Вот именно. А что будет с вами обоими? А с мальчишкой? Вас тоже могут схватить, если узнают, что вы провели меня в Озёрье и покрывали всё это время. Я больше не могу подвергать вас опасности. Я получил то, что хотел. Вспомнил прошлое. И теперь должен избавить вас от угрозы. Без того уже задержался.

Мавна стиснула его холодные пальцы.

– Варде… Но ты ведь не упырь больше?

Он слабо улыбнулся ей.

– Я не пью кровь. У меня одно сердце. Но внутри мёртвого тела – болотный дух. Быть может, этого достаточно, чтобы чародеи обвинили райхи в укрытии нежака.

– Болотом от тебя по-прежнему несёт, – ворчливо согласился Смородник.

– Не хуже, чем от тебя – дымом.

Мавна ещё сильнее сжимала пальцы. Голова начинала кружиться, и небо уже не казалось таким пронзительно-красивым – наоборот, в набухших облаках виделось что-то зловещее, будто они вот-вот упадут ей на голову.

Варде почувствовал её волнение и ласково погладил по плечу.

– Ну, чего ты? Я ведь находил тебя дважды. Думаешь, не найду в третий раз? Надо просто переждать, пока не станет спокойнее. И лучше вам ждать без меня. Мало ли что.

– Но как ты пройдёшь через город? Тебя не схватят? А ворота? Никого ведь не выпускают. Варде… Я не понимаю.

Мавна была готова расплакаться. Не таким она представляла себе новый день, когда проснулась в тепле, так близко и к Варде, и к Смороднику, что, узнай об этом в Сонных Топях, её тотчас заклеймили бы легкомысленной – по меньшей мере.

Варде достал что-то из кармана и показал Мавне. Она ахнула – это была лягушачья шкурка.

– Ты знала, что Царжа была женой болотного царя?

– Н-нет…

– Она вырастила её для меня. Новую. С частичкой чар Туманного города. И теперь я могу вернуться под болота. Переждать. Думаешь, лягушке будет трудно проникнуть под ворота?

Смородник подался вперёд и жестом попросил передать ему шкурку. Варде нахмурился, поджал губы и всё-таки покачал головой.

– Прости, но тебе не дам. Смотри из рук. Нет тебе доверия, уж извини.

– Да больно оно мне нужно…

Он наклонился, почти касаясь носом шкурки, и хотел ковырнуть её ногтем, но Варде не дал.

– Царжа выращивает шкурки… Занятно. – Смородник выпрямился, задумчиво почесав бровь. – Нужно будет поговорить с ней.

– Тоже захотел? Тебе не положено, извини. В неё только душа болотника может войти, а у тебя, видимо, никакой нет.

Мавна неподвижно сидела между ними и слушала беззлобную перепалку, уже такую привычную, как дыхание. Конечно, Варде прав: кто-то из чародеев мог бы его заметить, а там и беды не миновать. Притом расхлёбывать пришлось бы всем райхи из слободы. Это если они сами не выгонят его раньше. А там и Смороднику достанется: мало того, что чародей с отметиной искры, так ещё и привёл нежака. Она знала: чем дольше они остаются вместе, тем хуже для всех троих, но отчаянно старалась об том не думать.

– Но как тебя примут другие нежаки? Вдруг тоже выгонят? Вдруг с тобой что-то случится? Я не хочу тебя отпускать, – проговорила она.

– Тут уже я сам разберусь. Не маленький ведь. Об этом ты не переживай, я справлюсь. Главное – от вас отвести беду.