Через пропасть в два прыжка

— Нет. Говорю совершенно серьезно… Олонцов не успел принести их в первый вечер. Они договорились лишь о следующей встрече, но она, как известно, не состоялась… Похоже, у них была оговорена и еще одна — через двое суток, но и ей не суждено было состояться… Спугнув Орловского, вы сами расстроили все дело…

Посмотрев на часы, Юрий Николаевич погрузился в размышления. Он долго ходил вдоль и поперек комнаты, уже не обращая внимания на подавленного и растерянного Тралянова, по-прежнему лежавшего на кровати. Наконец, решившись, Кирилов подошел к телефону и набрал код Москвы. Трубку сняли тотчас…

— Иван Леонтьевич? Извините, что беспокою ночью. Да, да, Кирилов. Спасибо, жду… — Юрий Николаевич вслушивался в шорох эфира, доносившийся голос из далекого, но родного города. Гарцев позвал к телефону жену, сначала долетели звуки шлепающих по полу тапочек, а потом и недовольный, заспанный голос Людмилы.

— Прилетел? Мог бы позвонить и утром… Сколько сейчас времени?

— Половина третьего… Конверт у тебя при себе? Вскрывай и читай!

— Разве уже пора?

— Еще как пора.

— Сейчас… — трубка стукнула о столик и снова послышались сначала удаляющиеся, а потом и приближающиеся к телефону шаги — вторая трубка параллельного телефона в квартире сначала поднялась, а потом вновь опустилась на аппарат — Кирилов понял, что муж Гарцевой делал вид, что его не интересует этот разговор, но это у него получалось неважно…

— Так, достала. Ну, ты тут и накатал любезностей… Я их опущу. Связаться с… — начала она читать послание Кирилова, — и попросить оказать содействие в вылете из Аршаль-ска… Так ты еще не в Москве?

— К сожалению, нет.

— Ладно. Я сейчас позвоню дежурному — он сделает. Во сколько рейс?

— Шесть сорок семь…

— Нет проблем. Ты один?

— Два билета.

— Два так два. Тебе очень там трудно?.. — наконец сообразила поинтересоваться она.

— Как тебе сказать? — он бросил осторожный взгляд в сторону Тралянова. — Примерно так, как тебе в момент нашего знакомства в операционной…

— Держись, казак, а то мамой будешь… Прилетишь — позвони, «я все сделаю как обещала.

— Спасибо тебе, Людка. Я знал, что могу…

— Можешь, можешь… Не расточай елей, а то заплачу. Все, кончили разговор — мне надо звонить, а то не успеют сделать билеты.

— Пока!

Кирилов положил трубку и начал переодеваться. Вновь как и в тот момент, когда посещал Олонцова в больнице, надел под плащ зеленоватый костюм хирурга, а уж поверх него плащ.

— Тралянов! — он подошел к кровати и заглянул «соседу» в лицо. — Я думаю, вас не стоит предупреждать, что проигрывать тоже надо уметь. Советую отбросить вариант с карнизом — он сильно обледенел за эти три дня, а дверь, извините, запру. Ключ, правда, с собой забирать не буду — оставлю в замочной скважине снаружи. Даже, если у вас есть запасной, открыть дверь в таком случае будет делом далеко не простым. Но это еще не все… Если хотите иметь алиби для своего руководства, могу запереть вас там… — он указал на ванную комнату. — Скажете, что завалились к вам впятером и вы сдались. Идет? Ну, как хотите…

Закончив переодевание, Кирилов взял портфель и хлопнул Джиняна по плечу: «Вперед!»

— Не откроет изнутри? — Джинян решил привязать ключ к рукоятке двери. — Так оно будет надежнее… — И вдруг быстро обернулся к Кирилову. — Про телефон забыли!

Кирилов достал из кармана и положил на коврик около двери, предусмотрительно вывернутые из трубки, микрофон и телефон:

— Пошли, у нас еще целая уйма дел. Ты на машине?

За стеклянной перегородкой улыбалась женщина-администратор.

— Поздненько вы собрались на прогулку? Или рано?

— И так, и так верно, уважаемая Марина Дмитриевна… Спасибо за прием. Как видите, обошлось без жалоб с моей стороны.

— Уезжаете? — она удивленно округлила глаза.

— Наверное, завтра, а эти сутки решил пожить у приятелей. А то знаете, что ни ночь, то приключения…

— Как? Сегодня опять?

— Увы…

Женщина встала с кресла и протянула в окошко узенькую ладошку:

— Так, значит, вы еще не улетаете?

— Как видите, — он распахнул плащ и продемонстрировал врачебное одеяние. — Дела, дела…

— Понятно, — кивнула женщина. Халат произвел должное впечатление и, как показалось Кирилову, несколько успокоил женщину. — Беспокойная у вас, врачей, жизнь…

— Пойдем мы… Счастливо оставаться!

Выйдя вслед за Джиняном на улицу, Кирилов оглянулся на гостиницу — все окна, кроме одного, были погашены. В единственном освещенном квадрате окаменело выделялся темный силуэт Тралянова. Прислонив лицо к окну, он следил за отъезжающими.

— Кричать будет, звать на помощь… — Джинян повернулся к Кирилову, сидящему на переднем сиденье. — Куда едем?

— Я закурю? — Юрий Николаевич достал пачку и долго, словно находясь в забытьи, доставал сигарету, мял ее мальцами. — Нет, он будет вести себя тихо. Он не стал поднимать шума, когда я его запер на лестнице, а уж теперь, совершив такой промах, он сделает вид, что все в норме. Более того, утром доложит, что я ушел в город, а уж куда я денусь потом — не его вина…

— Куда едем?