Через пропасть в два прыжка

— Иван Дмитриевич никогда не выезжал дальше Кавказа.

— Хм… — Шансов открутиться от дела, ограничившись лишь кофе, оставалось все меньше и меньше.

Собеседник грустьо улыбался.

— Так думают многие. Раз Внешторг — значит путешествия, экзотика. На самом деле ездят за рубеж далеко не все. Один много знает, второго грехи не пускают.

Вашко бесцеремонно уставился прямо в глаза собеседника:

— Какие же грехи у Ивана Дмитриевича? Сидел?

«Дипломат» поморщился — его коробила подобная, отнюдь не дипломатическая прямота.

— Нет. Это мы проверяли… Дело в другом — его дочка работает в некой космической фирме. Кажется, что-то связанное с обеспечением полетов на орбитальных станциях. Я не интересовался. И боже упаси спрашивать ее об этом, если встретитесь. Хотите еще кофе?

— Благодарю! — Вашко поднял грузное тело из узенького тесного кресла и с наслаждением прошелся по кабинету. — У вас здесь курят? — «Дипломат» кивнул. — Мне кажется, мы ходим вокруг да около. Самым правильным будет начать с начала и сконцентрировать внимание на трех основных вопросах: что, где, когда? Начнем с последнего — когда это произошло?

Дверь в кабинет отворилась, и в помещение вошел столь же изысканно одетый человек с ранней сединой на висках.

— Извините, Виктор Петрович, — обратился он к «дипломату», решительно продвигаясь по ковру. — Срочная телеграмма, Марокко… — он подал через стол толстую натуральной кожи папку. «Дипломат» как-то совсем по-домашнему нахлобучил на нос очки и, отвернувшись от Вашко, принялся читать.

Вошедший, куда моложе «хозяина», с нескрываемым интересом принялся разглядывать Вашко, облик которого, манеры и одежда, так не походили к изящной обстановке.

— Хорошо, оставьте, — не меняя интонации произнес Виктор Петрович. — Можете идти и скажите Мальцеву, что через полчаса я прошу его зайти.

Дождавшись, когда за подчиненным прикроется дверь, «дипломат» вновь повернулся к Вашко.

— Вы спрашивали — когда это произошло? Три дня назад. Позвонили из бюро пропусков и попросили спуститься вниз. Сначала пошел наш сотрудник, а потом пришлось скакать галопом и мне. Ужас какой-то! В комнатке для посетителей сидел нищий заморыш, без документов, с блуждающими глазами, нечленораздельной речью. Каково же было наше удивление, когда мы узнали в нем нашего сотрудника.

— Это был Иван Дмитриевич?

— Да… С момента, когда мы его видели в последний раз, прошло не более двух дней: суббота и воскресенье. В пятницу он ушел с работы вместе со всеми, а в понедельник поди ж ты…

— Как он выглядел?

— Одет — во все свое. Но… Если раньше его костюм был нормальный, то теперь рваный какой-то, засаленный и, простите за выражение, дурно пах…

— Чем? — без обиняков спросил Вашко.

— А чем могут пахнуть брюки человека, который не в состоянии сообразить, как их снять? Похоже, это продолжалось с ним, не раз и не два.

— Он совсем не говорит?

Виктор Петрович горестно покачал головой.

— Нечленораздельное мычание. По подбородку текут слюни… В общем, перемены разительные.

— В чем причина столь строгой конфиденциальности вопроса, если не секрет.

«Дипломат» вновь как-то странно, будто изучающе, посмотрел на Вашко.

— На этот вопрос ответить и просто, и трудно одновременно. Пожалуй, дело в том, что Иван Дмитриевич до последних дней вполне успешно вел долгие переговоры с одной из западных фирм, информация о которой ни в коей мере не окажется вам полезной. Дело шло к крупному и выгодному контракту. Раньше с этой фирмой работали многие, но у Ивана Дмитриевича все сразу пошло на лад. Он, знаете ли, умел работать с фирмачами как никто другой. Теперь они требуют именно его. Представляете, что произойдет, если этот факт получит огласку в прессе?

— Как же обходитесь сейчас?

— Говорим, что у него простуда и не более — они готовы ждать.

— Любопытная сихуация!

— Вот она у меня где! — «Дипломат», словно забыв об этикете, совершенно по-русски рванул ворот рубахи и чиркнул ребром ладони по горлу. Вашко улыбнулся:

— Где он сейчас? Дома?

— Что вы? — удивленно посмотрел на Вашко собеседник. — Иван Дмитриевич человек достаточно одинокий — я уже говорил, у него есть взрослая дочь, но, насколько мне известно, живет она не с ним. Жена умерла лет восемь назад. Кто за ним будет ухаживать? Он лежит в ведомственной… Там за ним соответствующий присмотр и минимум огласки. Мы пока не хотим лишних разговоров.

— А это не секрет полишинеля? Ведь он пришел в Министерство и добрый десяток сотрудников могли не только услышать об этой истории, но даже и видеть его самого. Хотя бы вахтеры из бюро пропусков.

— Это абсолютно исключено! Они дали подписку о неразглашении, кроме того, вы помните, я говорил — встреча произошла в комнате для приема посетителей, куда доступ весьма ограничен. Что же касается сотрудников нашего отдела… Кроме меня знают еще двое. Одного из них вы видели — это мой референт. Олег Сергеевич Уланов — человек в высшей степени порядочный. Работаем мы с ним около пятнадцати лет и изъездили все континенты.

— Можете рассказать о нем подробнее?