Через пустыню

— Well… Хорошо, очень хорошо… Великолепное приключение!

Он исчез в тростнике, я тоже выбрал себе укромное место. Уже через короткое время мы услышали стук копыт. Они поехали мимо Линдсея без какого-либо дурного предчувствия, не озираясь, после чего я увидел вынырнувшего из тростников англичанина и вышел из укрытия. Мгновенно они остановили лошадей. Ружье висело у меня за спиной, в руках был штуцер.

— Селям алейкум!

Дружеский привет ошеломил их.

— Алейк… — начал было один из них. — Что ты здесь делаешь?

— Жду моих братьев, которые должны мне помочь.

— Какая помощь тебе нужна?

— Видишь, я без лошади. Как смогу я теперь проехать по пустыне? У тебя четыре лишних лошади. Не хочешь ли продать мне одну из них?

— Мы не продадим ни одной из этих лошадей!

— Я слышал, что ты любимец Аллаха. Ты только потому не хочешь продавать лошадей, что твое доброе сердце желает подарить ее мне.

— Да исцелит Аллах твой разум! И дарить тебе лошадь я не буду.

— О, образец милосердия, ты когда-нибудь четырехкратно отведаешь райское блаженство, потому что ты не хочешь продать мне одну лошадь — ты собираешься подарить все четыре.

— Аллах керим! Этот человек несомненно и по-настоящему сошел с ума.

— Подумай, брат мой, что сумасшедшие берут то, что им не отдают добровольно! Обернись-ка! Возможно, ты дашь тому человеку то, в чем отказываешь мне.

Только теперь, при виде англичанина, ситуация стала им полностью ясной. Они наставили копья, словно готовились в атаку.

— Что вы хотите? — спросил меня говоривший.

— Вернуть наших лошадей, которых вы на рассвете у нас украли.

— Человек, ты действительно безумен! Если бы мы у тебя взяли лошадей, то ты бы не смог догнать нас пешком!

— Ты думаешь? Вы знаете, что эти четыре лошади принадлежат франкам, которые прибыли на пароходе. Как могли вы подумать, что франков можно безнаказанно обкрадывать и что они не умнее вас! Я знал, что вы сделаете крюк по реке, приплыл сюда и оказался здесь быстрее вас. Но вы ошиблись. Я не хочу проливать кровь, поэтому прошу вас отдать мне лошадей подобру-поздорову. Тогда вы сможете ехать, куда хотите.

Он засмеялся:

— Вас двое, а нас шестеро.

— Хорошо! Пусть каждый делает то, что ему нравится.

— Освободи дорогу!

Он выставил украшенное страусиными перьями копье и направил свою лошадь прямо на меня. Я вскинул штуцер: раздался выстрел, конь и всадник упали. Мне и минуты не потребовалось, чтобы еще пять раз прицелиться и пять раз нажать на спусковой крючок. Все лошади рухнули на землю, и только наши, связанные вместе, остались невредимыми. Тот, кто держал их вначале на привязи, отпустил. Мы воспользовались минутным замешательством, вскочили на лошадей и помчались прочь.

В спину нам слышался яростный крик арабов. Мы не обратили на него внимания, привели в порядок сбрую и, смеясь, помчались в направлении нашего лагеря.

— Magnificent… Великолепно… прекрасное приключение… Стоит ста фунтов! Нас двое, а их шестеро… они у нас взяли четырех лошадей, мы у них отобрали шесть… Отлично… великолепно! — сказал Линдсей и засмеялся.

— Счастье, что это так отлично, так великолепно прошло, сэр. Будь наши животные боязливыми, мы бы не уехали так быстро и могли очень легко получить несколько пуль.

— Мы тоже сделаем крюк или поедем прямо?

— Прямо. Мы знаем наших лошадей — они преодолеют переправу.

Скоро мы вернулись к своим палаткам. Почти сразу после нашего прибытия пароход отчалил, и мы остались одни в пустыне.

— Теперь — только на Тигре, — сказал он. — Теперь отправимся на поиски Fowling bulls и других древностей!

Бравый англичанин, конечно, очень много читал и слышал о раскопках в Хорсабаде, Куфьюнджике, Хаммум-али, Нимруде, Кешафе и Эль-Хатаре; при чтении ему пришла в голову мысль: опираясь только на свои силы, обогатить собрание Британского музея и благодаря этому стать знаменитым.

— Сейчас же? — спросил я его. — Не выйдет!

— Почему? Я прихватил с собой кирку.

— О, этим вы много не сделаете. Кто хочет здесь копать, должен сначала договориться с правительством…

— Правительством? Каким?

— Турецким.

— Ба! Разве Ниневия принадлежала туркам?

— Разумеется, нет, потому что тогда турок и в помине не было. Но теперь развалины находятся на турецкой земле, хотя здесь рука султана не столь могуча. Настоящие хозяева здесь — арабские кочевники, и тот, кто хочет вести раскопки, прежде всего должен установить дружеские отношения с ними, потому что иначе он не будет уверен в сохранности ни своего имущества, ни собственной жизни. Поэтому я вам и советовал взять подарки для местных властей.

— Шелковые одежды?

— Да, их здесь больше всего спрашивают, да и по месту они удобны.

— Well… Так вы хотите установить дружественные связи… но сейчас же, немедленно… нет?

Я знал, что он не отступится от своих планов, и не намеревался, конечно, теперь в них вмешиваться.

— Я согласен. Только спрашивается, какому главарю надо прежде всего засвидетельствовать свое почтение.

— Посоветуйте!

— Самое могущественное племя называется эль-шаммар. Их пастбища расположены вверх по течению, на южных отрогах гор Синджар и на правом берегу Тартара.

— Как далеко отсюда Синджар?