Через розовые очки

Пришлось поехать назад. Он нырнул в первую подвернувшуюся улочку, но она уверенно и ловко повела его вправо, куда ему было совсем не нужно. Некстати выскочила железная дорога, загрохотала товарняком, потом какие‑то ведомственные гаражи, шлагбаумы, мордатые парни начали качать права. Назад, к печке — к проспекту, от него и танцевать. Отмена сегодняшнего визита ничем не грозила, можно было поехать и завтра, в конце концов, если он приедет к вечеру, тоже ничего страшного, но Антон запаниковал. "Потемнело вдруг и сделалась метель", — повторял он, как идиот. Знаки на пути были таковы, что ему вообще никуда не следовало ехать, а дома сидеть и на улицу носа не высовывать! И уже опять сизым дымом стала сгущаться в машине тоска — он неудачник, бездарь! "Путь к счастию" чреват неприятностями, как там еще… тернист, то есть обильно порос колючим терновником, это кусты такие или деревья. В моторе послышался какое‑то лишний звук… тах, тах, тах… это он днищем об железку на повороте… Уж если не везет, то по–крепкому!

И тут вдруг с таблички на доме его приветливо окликнул господин Бычков. Кто ты, неведомый? Тебя мне как раз надо. А далеко ли до Жадрина? С улицы твоего имени, дорогой Бычков, до Звездного бульвара рукой подать, главное, никуда не сворачивать.

Дальше все шло как по маслу. Нужный дом стоял выпятив грудь с бляхой–номером, подъезд был всего один, код сломан, лифт работал. В открывшем дверь человеке Антон сразу признал Фридмана, у Даши была совершенно такая же привычка клонить голову набок. Впрочем, у Вари тоже была такая привычка.

— Не открывай, спроси, я сама! — раздалось из глубины квартиры, и в коридор вышла немолодая особа с пышными, медью отливающими волосами, сразу видно — парик.

— Здравствуйте. Вы Клим Леонидович? Я правильно угадал?

— Правильно. Но зачем вам надо угадывать?

— Кто вы такой? — с вызовом спросила обладательница парика.

— Я Дашин жених, — быстро сказал Антон.

— Так она у вас?! — вскричали оба.

— Нет. Я не знаю, где она. Я так же, как и вы, жду. Позволите пройти?

Фридман еще хмурился, а женщина, то есть Лидия Кондратьевна, уже улыбалась лучезарно, до женщин все быстрее доходит.

— Так вы Дашенькин жених? — спросила она ласково, и добавила с легкой ехидцей: — А где же розы?

13

Элла Евгеньевна сто раз повторяла:

— Чего ты меня ждешь? Поезжай сама в свою Котьму. Зачем я тебе нужна? Боишься, что ли?

А Даша отвечала:

— Боюсь. Но совсем ни того, что вы думаете, не бандитов. Я боюсь, что без вас ничего не смогу узнать. Да они там в Котьме и разговаривать со мной не захотят.

— И только? — с напором спрашивала Элла Викентьевна. — И ты не боишься, что лишней информацией можешь испортить чью‑то жизнь и свою поломать?

И Даша с вызовом отвечала, что ее жизнь и так поломана, и ей нужна правда, только правда, ничего, кроме правды. Дурочка, молодые и влюбленные все умом не крепки.

Они поехали в Котьму как раз после солнечного затмения, о котором столько трубили в прессе. Элла Викентьевна нашла щелку в работе в первых числах августа. Богатый заказчик, получив в руки график родословного древа и кучу пояснений к нему, перестал претендовать на ее время, но на этот раз отложить поездку попросила Даша. Солнечное затмение необходимо пережить дома, так она сказала.

В конце тысячелетия каждое событие, даже покупка колготок, приобретает особое значение — их надену в другом столетии. Что же говорить о редком астрологическое чуде! " В Англии в графстве Корнуэлл затмение начнется в два часа четырнадцать минут…" В этой точности таилось что‑то мистическое. А уж когда тень от солнца добралась до Румынии и поплыла от Рымника к Вылче, Даша так и впилась в телеэкран. Там на холмах и долах тысячи, миллионы людей в черных очках с задранными вверх головами целых сорок три секунды будут стоять днем в полной темноте. Вот сейчас, сейчас… Голос диктора нагонял ужас: " Солнце закрылось полностью… похолодало вдруг… поднялся ветер… солнечная корона… люди замерли в ужасе".

— В этом есть что‑то библейское…

— Угу… Только похоже на американскую рекламу жвачки, — заметила Элла Викентьевна. — Наши такой рекламы никогда не сделают, у нас еще осталось уважение к божеству и великим катаклизмам, а в Штатах и из конца света устроят шоу. Хотя, пожалуй, я идеализирую наших. Скорее всего, у них на вселенские рекламы просто денег нет. И вообще, хорошо, когда мало денег. Голова лучше работает…

Даша не слушала Эллы.

— Где‑то там Варя, — шептала она. — Я уверена, что она в этой толпе. Такое она не пропустит. Мне кажется, что она создана природой для того, чтобы увидеть все, что мне не дано.

— Природой, создано… Глупости какие! Зачем начинять природу мистичиским смыслом. А я вот, например, слышала, что в Европе сейчас стало рождаться очень много тройняшек, четверняшек… у одной вообще — семь детей. Говорят, что этот феномен наблюдается после длительного употребления противозачаточных таблеток. Кто бы мог подумать… После долгой засухи наводнения бывают особенно сильными. Семь близнецов, и все друг на друга похожи, как семь капель — каково? Их разлучили, и все ищут своих родителей.