Через Северный полюс в Америку

Так и есть: стекло счётчика придавило стрелку. Она застряла на цифре «80». Вот в расходный бак и накачали лишку.

Я передал на землю наше местонахождение: миновали городок Онега, вышли в Белое море. Но о течи масла умолчал: тревога оказалась напрасной.

ЛЁД НА СТЁКЛАХ

Погода нас не баловала. Только поначалу небо оставалось ясным. Потом его то и дело затягивала пелена облаков. Ещё недавно в редкие просветы облаков виднелось море. Уже не Белое, а Баренцево. Мы в Арктике. Теперь и просветов не видно. Только справа нет-нет появлялась голубая полоска горизонта.

Чкалов лёг отдохнуть. На месте первого лётчика — Байдуков.

Он попробовал было вести самолёт в обход облаков, ломаными курсами. Но «перехитрить» погоду не удалось. Остался один путь — сквозь облака.

Егор, Егорушка — как называл Георгия Чкалов — мастерски владел «слепым» полётом. Но идти сквозь облака — немалый риск. За бортом влага и мороз: двадцать четыре градуса!

Через несколько минут стёкла передней кабины стали матовыми, как окна автобуса в морозный день. Потускнели и стёкла моей кабины. Покрылась слоем белого непрозрачного льда кромка крыльев. Началась тряска в моторе.

Чкалов проснулся. Он стал насосом подавать антиобледенитель на винт. Пока не поздно, надо постараться размыть лёд.

Жидкость растеклась по лопастям пропеллера. Как будто размыла лёд. Но он появился снова. И утихшая было тряска возобновилась. Задрожало хвостовое оперение. Ледяная корка начала покрывать самолёт.

Я попробовал настроиться на радиомаяк. Принимать сигналы невозможно: обледенела антенна.

Чкалов снова взялся за насос.

Размыть лёд не удалось. Обледенение росло.

Только бы побыстрее проскочить опасные облачные слои!

Уже более получаса самолёт шёл «слепым» полётом. А облакам не видно конца. Если не вырваться из облачного плена — беда.

Как вырваться? Набрать высоту?

И вот — облака под нами. Тряска постепенно исчезла. Обледенение отступило.

Но на высоте нас подстерегала другая опасность. Воздух разрежён. Трудно дышать. А запас кислорода невелик — нужно беречь. Силы быстро таяли. Спутался порядок работы и отдыха. Лётчики стали чаще сменяться. Я чувствовал такую слабость, что в свободную минуту ложился на пол кабины.

Хоть бы поскорей можно было снизиться! Хоть бы разредились облака!

Но они тянулись нескончаемой пеленой.

И вдруг — просвет: под нами покрытые снегом острова. Земля Франца-Иосифа.

— Земля! — закричал Чкалов, как мореплаватель, стосковавшийся по родному берегу. — Земля!

«МАКУШКА» ЗЕМЛИ

Люди издавна стремились раскрыть тайны арктических просторов. Отважные путешественники — англичане, норвежцы, американцы, русские — пытались одолеть ледяную пустыню, достичь Северного полюса. Путешественники пробивались к полюсу на собачьих упряжках, кораблях, воздушных шарах.

Но первыми обжили полюс советские люди.

Примерно за два месяца до начала нашего полёта на дрейфующую льдину высадилась экспедиция И. Д. Папанина. С полярной станции на материк стали регулярно поступать сводки погоды.

Теперь мы держали курс на полюс.

Наш перелёт поможет наладить связь с Америкой, с многочисленными пунктами по пути следования самолёта, послужит делу освоения Севера.

Облака заставили нас отклониться от курса, а потом выверять курс заново на «макушку» земли, как называл полюс Чкалов.

К району дрейфующей полярной станции мы подошли через двадцать четыре часа после старта.

Солнце так слепило, что пришлось надеть тёмные очки. Мы летели над густыми волнами облаков. Наверно, там, внизу, шёл снег.

Мы надеялись увидеть лагерь папанинцев, приветственно покачать им крыльями самолёта. Но — как нарочно — ни одного просвета в облаках.

Сетовали на облака, наверное, и зимовщики: не удастся увидеть наш краснокрылый самолёт!

Но один из папанинцев, как мы узнали потом, услышал в небе рокот мотора. Что за самолёт, гадать не приходилось.

Зимовщики выбежали из палатки.

— Чкалов летит! — радовались они. — Чкалов!

К БЕРЕГАМ КАНАДЫ

Почти пять часов мы шли при ясной погоде.

Вот она, неприступная Арктика. Июнь, а океан скован льдом, покрытым ослепительно белым, поблёскивающим на солнце снегом. То там, то здесь чернеют зигзаги трещин, разводы тёмной воды.

Незабываемая картина полярной пустыни.

— Если и дальше так пойдёт, — говорю Байдукову, — нагоним время, потерянное из-за обходов облачности.

— Не сглазь! — рассмеялся Георгий.

И правда: пелена облаков затянула горизонт. Облака наплывали со всех сторон.

«Нырять» в облачную пелену у нас желания нет. Знаем, чем это грозит.

Самолёт набрал высоту. Как будто перевалили облачные хребты. А перед нами возникали новые. Поднялись ещё выше. Стало трудно дышать. Пришлось надеть кислородные маски. Но живительный газ надо расходовать бережливо.

Стали чаще сменять друг друга. Слабость. Головокружение. К тому же у нашего командира разболелась нога. Когда-то сломал — и вспоминать забыл. Теперь перелом дал себя знать.