Через шестнадцать лет

На ужин они ели фаршированный перец с галетами. Трэлла вызвалась вымыть посуду водой, подогретой на печи. Если ее и пугали неудобства, то только отсутствие в хижине туалета. Одна мысль о том, чтобы идти к отдельно стоящей будочке несколько метров, вызвала холодную дрожь. Когда девушка вернулась в хижину, у нее было ощущение, что она промерзла насквозь. Алан помог ей снять куртку и подтолкнул к печке.

— Между прочим, на задней террасе стоит специальный горшок, — заметил он сердито.

— Я лучше умру.

— Очередная женская глупость.

— Я тоже женщина, если ты еще этого не заметил. И имею право на собственные глупости.

— Я заметил. — Слова Алана прозвучали не очень ласково, ну да шут с ним, не до обид. Хоть в такой форме, но он признал ее за женщину.

Судя по всему, Алан не был расположен к дружеской беседе, поэтому Трэлла взялась за прошлогодний журнал, оставленный здесь, очевидно, ее невесткой Ибер. Есть статейка достойная внимания, один заголовок чего стоит: «Как показать мужчине, что вы хотите его». Большинство нехитрых советов, содержащихся в ней, обязательно включали горящие свечи и шелковое нижнее белье. Свечи она еще могла найти, но вот с красивым бельем дело обстояло сложнее. Был и сомнительный совет сделать мужчине массаж всего тела. Так прямо и подставит ей свое тело этот упрямый осел. Она украдкой посмотрела в сторону Алана.

А тот сидел за столом, склонившись над газетой месячной давности. Похоже, ломал голову над кроссвордом. Прекрасное тело — широкие плечи, тренированные бугристые мускулы. Ведь надо же, была дурехой восьми лет от роду, а как угадала человека, который и сейчас для нее — ну, лучше не придумаешь. Этого мужчину отличала какая-то особая колдовская красота. Мужественные, но не резкие черты лица. А глаза… В прозрачную их голубизну так и хотелось окунуться.

— У меня что, испачкано лицо? — Неожиданный вопрос заставил девушку осознать, что глаза, которыми она только что восхищалась, вопросительно смотрят на нее.

— Нет. Я… я просто думала о только что прочитанной статье. — И она спряталась за журнальную обложку, надеясь, что Алан не заметил, как покраснели ее щеки.

Итак, повелитель настаивал, чтобы она спала на кровати, а сам собирался укладываться на полу. Он был безапелляционен, заявляя, что в спальном мешке и на надувном матраце будет чувствовать себя не хуже, чем на перине.

Заняться было нечем, поэтому спать легли рано. Алан надеялся, что когда погасит фонарь и не будет видеть девушку, то сможет снова воспринимать ее как младшую сестру Сола, а не как привлекательную женщину, которая вызывала у него совсем нежелательные мысли.

— Алан?

— Да.

— Я не поблагодарила тебя.

— За что? — Тот намеренно произнес это грубоватым тоном, чтобы не поощрять девушку к продолжению разговора. Было что-то интимное в том, что он лежал с ней в одной комнате, хоть и на разных постелях. В этой не совсем безобидной ситуации ему вспоминалась ее шелковистая кожа, а то, что Трэлла младшая сестра его лучшего друга, как-то уходило на второй план.

— Как за что? Ты спас мне жизнь. И не отказывайся!

— Ладно, не буду.

— Спасибо.

— На здоровье.

Снова молчание. Но Алан чувствовал, что она его рано или поздно нарушит.

— Спокойной ночи, — услышал он и вздохнул.

— Спокойной ночи.

Снег… Алан решительно отбросил мысли о женщине, лежащей в нескольких метрах от него, и решил думать о погоде. Он почти преуспел в своем намерении, когда снова прозвучал голос:

— Алан!

— Да?

— Я читала, что в некоторых странах есть странный обычай: если ты спас кому-то жизнь, то ты до конца дней несешь ответственность за этого человека.

— Похоже, кто-то придумал новую сказку.

— Может быть. Но мне кажется, что-то в этом справедливое есть. — Трэлла немного помолчала, а затем добавила: — Я подумала, что ты уже второй раз спас мне жизнь. Поэтому вдвойне отвечаешь за меня.

— А может, второй раз аннулирует первый? Помнишь игру с ромашкой: любит — не любит. Так и здесь: отвечаю — не отвечаю.

Алан чувствовал, что если повернет голову в сторону Трэллы, то в полумраке увидит, как она улыбается. Но он не хотел смотреть в ее сторону, чтобы не думать, какое маленькое расстояние их разделяет.

— Ну, если следовать этой теории, то, спасая мне жизнь в третий раз, ты снова будешь нести ответственность за меня.

— А как насчет того, чтобы больше не попадать в переделки, и тогда мне не придется без конца спасать тебе жизнь.

— Я постараюсь. Но мне неожиданно пришло в голову, что сегодня ты спас меня в третий раз.

— Да ну!

— Первый раз, когда ты снял меня с ветряной мельницы. Мне тогда было восемь лет. Помнишь?

— Помню. Но я не думаю, что тот случай можно считать спасением жизни. Если бы я не оказался около мельницы в тот момент, тебя бы снял Сол.

— Разумеется. Но после этого он в порядке наказания утопил бы меня в водозаборном баке.

— Не сомневаюсь. Он жутко разозлился тогда на тебя, — сказал Алан, улыбаясь в темноте.

— Таким образом выходит, что ты все-таки отвечаешь за меня, так как число получается нечетное. — Фразу заключил откровенный зевок.

— Если не считать, что все это чушь собачья. А теперь спать.

— Ладно.