Через тернии к звездам

И вдруг в голове Нийи возникает мелодичный требовательный сигнал, который был ей столь ненавистен и от которого она освободилась когда-то в звездолете "Гайя", сбросив мертвые руки Глана с пульта управления.

Нийя проходит по инерции несколько шагов. Замирает. Сигнал звучит сильнее. Нийя в страхе поднимает руки к голове, сжимает виски.

— Нет, — тихо говорит Нийя. — Нет. Не может быть! И тут сигнал пропадает.

Дессианец в маске юного улыбающегося существа внимательно наблюдает за Нийей.

Проба сил

В командном отсеке "Астры" капитан Дрейер и штурман Колотун. На большом экране — одна из долин Дессы. Мрачный мертвый пейзаж. Капитан дает увеличение, и кажется, словно корабль спускается к долине.

— Виктор, — обращается в микрофон к Виктору Климову капитан. — Мы готовы к локальной ассенизации.

На малом экране лицо Климова. Он в кислородной маске и черных защитных очках.

— Готовность две минуты, — говорит Климов.

Солдат в противогазе и черных защитных очках подгоняет к двери в разрушенной стене двух ребятишек в масках Туранчокса.

Человек входит в дверь блиндажа. Солдат, пропустивший его, дает ему очки, которые он надевает поверх маски.

Внутри блиндажа тесно. У приборов перед наскоро сделанным пультом и походным узлом связи расположились земляне. В помещении находятся и несколько дессианцев.

Приглушенный деловитый шум голосов и звуки шагов. Неожиданно все перекрывает тревожный бас ревуна. Звук этот вырывается из блиндажа и несется по окрестным холмам к городу. Захлопываются крышки люков — полная герметизация.

В блиндаже Виктор говорит в микрофон:

— Мы готовы, можно начинать.

Над блиндажом, чуть в стороне, зависла тарелка "Астры". Наступает звенящая тишина. В ней метроном отбивает секунды.

В командном отсеке "Астры". Рука капитана опускается на клавиши пускового устройства. В отсеке становится светлее.

Если смотреть из блиндажа, в котором находятся наблюдатели на Дессе, то кажется, будто вокруг "Астры" возник светящийся ореол. Затем между ней и планетой вспыхивает звездочка. Гаснет. Другая звездочка, значительно ярче и больше, вспыхивает ближе к планете. И вот уже совсем близко от планеты взрывается огненный шар…

Нийя и Надежда следят за приборами. Виктор склонился к передатчику, не отрывая глаз от закрытых толстым стеклом щелей блиндажа.

— Есть реакция, — говорит он. — Добавьте энергии.

— Для первого цикла предел, — говорит спокойно капитан. — Не волнуйся, Виктор.

От следующей вспышки в блиндаже становится ослепительно светло. Дессианцы, наблюдающие за происходящим, отшатываются от щелей. Один из них, это Торки, тихо говорит в спрятанный в противогазе микрофон:

— Они всемогущи…

В институте Глана Туранчокс, лицо которого прикрыто большими черными очками, наблюдает за ассенизацией, происходящей в нескольких десятках километров. Он слышит слова Торки и отвечает:

— Не бойся. Их цель — устрашить и удивить нас. Поэтому не бойся, мой миленький.

— Может, у них ничего не получится? — слышен шепот.

— Нельзя недооценивать врага, мой дорогой, я верю в их силу. К сожалению, сегодня поверят и тысячи других. Для того они и затеяли эту демонстрацию. Они не ангелы, а дипломаты.

Туранчокс хмурится — следующая вспышка настолько ослепительна, что после нее кажется, будто наступила темнота.

И тут в атмосфере начинается бурная реакция. Словно бушуют смерчи, сворачивается воздух, небо пересекают молнии, на землю, сгущаясь и смешиваясь с дождем, устремляются грязевые потоки. Видно, как они стекают по стеклам щелей блиндажа.

— Откуда это? — встревоженно спрашивает Ракан у Виктора.

Виктор на мгновение отрывается от рации:

— Это все скопилось в вашем воздухе. Мы конденсируем примеси плазменными разрядами.

Слышно, как по крыше блиндажа хлещут потоки грязи. Такой же грязевой дождь хлещет и по окрестным холмам. Ураган, как бы растерявшись, крутит на месте, взвивая сор…

И вдруг сквозь заляпанное грязью стекло блиндажа начинает светить невиданное здесь голубое сияние, оно становится все ярче, и наконец в блиндаж врывается луч солнца. Совсем иного… светлого, радостного солнца. И в свете этого луча совсем не зловеще, а жалко и смешно выглядели маски и противогазы, одежды и шлемы дессианцев.

— Есть очистка! — радостно по-мальчишески кричит Виктор. — Есть воздух!

— Виктор, — укоризненно говорит Надежда, не скрывая улыбки. — Ты на работе.

Она делает вид, что ничего не произошло, и продолжает регистрировать показания приборов.

— Я на работе! — повторяет Виктор. — Я на работе! Он распахивает дверь блиндажа, и внутрь сыплется сор и земля. Дессианцы жмутся к стене навстречу им бьет яркий солнечный день. Виктор выскакивает наружу. Над планетой голубое небо. Посреди этого голубого сияния, неподалеку от сверкающего солнца, висит тарелка "Астры".

— У меня хорошая работа! — кричит Виктор, сбрасывая шлем скафандра и распахивая руки голубому небу.

Туранчокс один. Нервы его не выдерживают. Он бьет кулачком по столу, и бинокль летит в угол кабинета. Нажимает кнопку вызова.

— Торки! — почти кричит он. — Торки! Ты слышишь меня? Торки!