Через тернии в Бездну

— Но они запрещают нарушать клятвы, и карают тех, кто так делает. Клянись, Пёс. Призывай Богов в свидетели…

Спустя пять минут, совет продолжился.

— Мы победили Ресиллу, сыграв на его слабости. На высокомерии, — проговорила Лайра. — Но Сумиллай, если верить слухам, просто совершенство. Разумеется, и у него есть недостатки и грешки. Но дыма без огня не бывает! Не стала бы народная молва лгать. Думаю, Тум и вправду хороший человек.

— Ну? — приподнял брови Шинак.

— Да. У врага — к сожалению, Судьба сделала его нашим врагом — хорошая душа. Добрая и в то же время крепкая. Нет слабых мест — бить некуда! — Правительница развела руками.

— Тогда, может, договоримся с ним о союзе? — предложил Матах.

— Не выйдет. Сум — верный сторонник «Чистых». И считает меня Ведьмой, Людоедкой, сектанткой и порождением зла, — вздохнула правительница. — Возможно не так уж и незаслуженно.

Пару минут тишины…

— Знаю, что делать, — сказал Шинак, улыбнувшись хитро и печально. В его чёрных глазках плясали «чёртики».

— Говори.

— У врага слишком мало недостатков. Но часто Самыми Слабыми Местами оказываются достоинства!

— Разумеется… — Лайра задумчиво потёрла подбородок.

— Все мы слыхали — дочь Сумиллая, Шигга, мечтает стать воительницей. Даже пытается это осуществить. А также очень завидует твоей, Лайра, славе. Отчаянно тебя ругает, сочиняет выспренние песни и язвительные стихи.

— Ну…

— А Сум — очень заботливый семьянин. Обожает Шиггу, она его «комарик» которому можно ВСЁ!

— Интересный ход мыслей, — медленно проговорила правительница. — Предлагаешь вызвать её на поединок — и пленить? А затем — имея на руках заложницу — диктовать волю папе. Сыграть на его чувствах. Но… Кто ж её отпустит? Проблема.

— И вообще это подло! — заметил Митай. — Уничтожать врага, играя на его отцовских чувствах — что может быть хуже? Вы все с ума сошли?

— Мы его не уничтожим, — глаза Лайры засветились чуть ярче. — А договоримся так: «мы не трогаем твою дочь, и хорошо с нею обращаемся. Кормим лучшей едой, поим лучшим питьём, содержим в чистоте, и заботимся. А ты — сдаёшь нам Золотые Земли».

— Всё равно — зверство, — жестко сказал Митай. — Лайра! Ты ли это?

— Я. Настоящая.

Ган грохнул по столу кулачищем:

— Не отвлекаемся, ребята. Сумиллай не отпустит свою дочь в руки Ведьмы. Нам нужен другой план.

— Отнюдь, — сказал Шинак.

Ган усмехнулся:

— Ты предлагаешь выкрасть её прямо из дворца? Смешно, парень! Уж проще выкрасть самого Сумиллая…

— Я предлагаю поступить так, как мы поступили с Ресиллай. «Летучие отряды неуловимых» расскажут всем-всем какая Лайра замечательная и какая Шигга трусиха и дурёха. Дочь устроит папаше истерику — и тот отпустит её на войну с Лайрой.

— Отпустит, — кивнул Ган. — Приставив сто тысяч солдат-охранников. Которые окружат «воительницу» бронированной колючей стеной. Из щитов и мечей!

— Кто ж отрицает, — странно усмехнулся Шинак. — Нам потребуется победа в битве. Но лишь ОДНОЙ битве. После которой папаша, боясь за жизнь пленённой дочери, сдаст все свои крепости. То-то же.

— Решено, — уверенно проговорила Лайра.

— Зверство, — угрюмо сказал Митай.

* * *

Всадники-степняки — шустрые, быстрые — постарались «на славу». Не жалели глоток — и вскоре весь Юг знал что Лайра «настоящая воительница», а Шигга «трусиха» и «дурёха». Та тряслась от бешенства! Юная, чернокудрая, и вспыльчивая, она устраивала отцу истерику за истерикой, скандал за скандалом… Многократно угрожала покончить с собой… И отец сломался.

— Ох, жаркая кровь! — сказал он, опуская руки. — Комарик, ты ханаарка по маме, тебя не остановить. Куда уж… Но — ЗНАЙ! На войну поедешь не сама, — это слишком опасно, — а с двухсоттысячной армией. Которая будет тебя охранять. Ты — предводитель, но помогать тебе будет советник — Колчан. Он потомок степняков, знает толк в сражениях… Вместе с ним вы захватите Лайру — и приволочете ко мне. Хочу с ней серьёзно поговорить.

Воинство выступило в поход. Собственно, командовал им Колчан, а Шигга толкала речи и пела песни… Искренне веря, что именно она управляет операцией. Солдаты берегли дочь правителя как зеницу ока! И следуя мудрым приказам Колчана, перекрыли Горло Варана. Так южные кузуни называли зазор между Лунными Горами и Морем… Именно туда — как мудро сказал полководец — Ведьма-Людоедка нанесёт свой удар. «Она же не безумная, чтоб лезть через Горы». А ведьма оказалась именно безумной.

* * *

Идею перейти через преграду — и ударить двухсоттысячной армии в тыл — подал Матах. Шинак вскочил как ужаленный, и завопил:

— Там нас перебьют как скот! Да, горы невысокие, но всё равно. Враги устроят засаду — и все мы трупы.

— Не думаю. Колчан — здравомыслящий человек. Он понимает, что все у кого есть мозги не станут лезть через горы, боясь засады. И соберёт всех — вообще ВСЕХ солдат в Горле Варана. Да их много, очень много. Но полководец боится Лайры — её боятся все. Потому укрепит Горло настолько насколько это возможно, стянет ВСЕ резервы, до последнего легиона, до последней тысячи.

— Ты сошёл с ума, — сухо молвил Виран.

— Если будет засада — приму яд прямо на месте, — заявил Матах.