Через тернии в омут

Мерзлихин подумал, потом махнул рукой:

– Можно за три дня, можно и за день, но… За дополнительную плату.

– Спешить мне будет некуда, так что подожду, – продемонстрировав практичность, сказала я, нисколько не намереваясь менять салон в своей «ладушке». А «Фольксваген» я назвала просто для понта, а к тому же кто знает, как дело повернется, зачем Мерзлихину знать, на какой машине я на самом деле езжу?

На этом наша беседа с Михаилом Витальевичем и закончилась. Когда дверь офиса закрылась, я сделала несколько шагов по коридору, потом остановилась и прислушалась.

– …Я сейчас уеду, – долетел до меня голос Мерзлихина. – Вернусь примерно часа через полтора.

Я быстро спустилась по лестнице, вышла со двора на улицу и села в свою машину. Отогнав ее чуть подальше, я приготовилась ждать. Скрывать свою машину я не стала – Мерзлихин все равно не знает, на чем я езжу.

Вскоре появился и он сам. Выйдя со двора, он перешел через улицу и открыл дверцу припаркованной там «девятки».

Мерзлихин вел машину по центральным улицам, я неотступно следовала за ним. Никаких свидетельств того, что глава фирмы «Ариэкс» подозревает слежку, не было. Это успокоило меня. Наконец Мерзлихин остановил свою машину возле одного из летних кафе.

Я видела, как он вышел из машины, подошел к стойке, сделал заказ и стал ждать, присев за один из столиков. Этот столик мне был виден очень хорошо.

Через некоторое время после того, как Мерзлихину принесли заказ – картошку фри, гамбургер и стакан кока-колы, – к его столику подошел высокий, крупный мужчина лет сорока в летнем костюме и белой рубашке. Вид у него был очень официальный.

«Как удачно, что они не назначили встречу где-нибудь в помещении, – порадовалась я про себя. – Мне даже не нужно покидать салон своей машины, чтобы ненароком не «засветиться».

Мужчина присел за столик, за которым сидел Мерзлихин, они пожали друг другу руки, и мужчина заказал себе стакан минеральной воды, который почти тут же ему принесли.

Естественно, о чем они разговаривали, я слышать не могла, но очень скоро поняла, что разговор ведется на повышенных тонах. Лицо незнакомого мне мужчины стало наливаться краской, он начал делать резкие движения, а потом достал сигарету и закурил.

В этот момент я достала из сумочки фотоаппарат и сделала несколько снимков. «Начинаю оправдывать свою кличку, данную мне в местной милиции, – папарацци!» Несмотря на то что я не слышала содержания разговора, уезжать я не торопилась – решила остаться до конца.

Мерзлихин, слушая своего собеседника, все время хмурился и пытался что-то сказать, но тот властным жестом постоянно его останавливал. Наконец Мерзлихин все-таки сказал что-то резкое, после чего мужчина в костюме даже пристукнул кулаком по столу. Затем он наклонился к Мерзлихину и быстро о чем-то заговорил. Лицо Михаила Витальевича приобрело совсем недовольное выражение, но он не стал ни кричать, ни возмущаться, а только что-то буркнул раздраженно в ответ и тоже закурил.

Мужчина встал, с шумом отодвинул стул и, слегка кивнув Мерзлихину, зашагал к дороге. Мерзлихин залпом допил кока-колу и остался сидеть, уперев кулаки в подбородок и мрачно глядя перед собой.

Я перевела взгляд на мужчину в костюме. Тот подошел к припаркованной недалеко «БМВ» и, сев за руль, резко стартанул с места. Не раздумывая, я двинулась за ним.

Мужчина ехал не останавливаясь. Пару раз он закуривал, но выбрасывал сигарету в окошко, не докурив и до половины. Наконец он остановился перед зданием банка «Волга-финанс», поставил машину на сигнализацию и прошел внутрь.

Я кое-как припарковала свою машину сбоку и осталась сидеть в ней. Подождала часа полтора, но мужчина этот так и не появился. Я взглянула на часы – времени было половина четвертого. Решив, что ждать здесь больше не имеет смысла, да и есть другие дела, я поехала в редакцию.

Там я занялась текущими делами – просмотром статей, макетов, деловыми телефонными звонками и прочей рутинной работой. Ровно в шесть я встала из-за стола, убрала в него бумаги и вышла из кабинета, предупредив Кряжимского, что на сегодня моя работа закончена.

Я почувствовала, что мне необходимо спокойно посидеть и подумать, что делать дальше. В редакции для этого была совершенно неподходящая обстановка. Такое я могла позволить себе только дома. Поэтому, приехав домой, я сразу же прошла в свою комнату и закрылась, чтобы мне никто не мешал. Хотя в квартире и так никого не было…

– Виктор, ты мне будешь очень нужен сегодня вечером и ночью!