Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945

Меня порадовал боевой, наступательный дух участников совещания. Особенно запомнилось выступление председателя Орджоникидзевского Комитета обороны, первого секретаря обкома ВКП(б) Николая Петровича Мазина.

– Бойцы народного ополчения, – сказал он, – заняли отведенный им рубеж. На предприятиях города продолжается производство боеприпасов и горючей смеси для истребления танков и мотомехчастей, работают все предприятия пищевой промышленности, действуют электростанция, водопровод, выходят газеты. Население Северной Осетии готово героически сражаться во имя свободы.

На осетинском и русском языках в городской типографии печатаются листовки и экстренные выпуски газет, в которых публикуется обращение Северо-Осетинского обкома партии, Верховного Совета Северо-Осетинской АССР, Совнаркома республики. Трудящиеся горного края выполнят волю Коммунистической партии.

Здесь мне рассказали о том, что в Орджоникидзе побывал американский генерал Хэрли – личный представитель президента США. Он осмотрел укрепленный район, образцы советского оружия, трофейную немецкую технику. Генерал интересовался настроением защитников города, боевым духом воинов, народных ополченцев.

Хэрли побывал в окопах, на передовой линии. Обращаясь к гвардейцам, он сказал:

– Мне хорошо известно, что воины Красной армии сражаются до последнего патрона, до последнего вздоха…

Молодой автоматчик, видимо сибиряк, внимательно посмотрел на генерала и ответил:

– Зачем же сдуру лезть под пули? Сражаться надо тоже умеючи. Биться будем не только до последней капли крови, но и до последнего немца на нашей земле…

…Не считаясь с потерями, вражеские войска продолжали штурмовать подступы к Орджоникидзе. Однако уже 4 ноября в штаб группы армий «А» поступило сообщение о том, что «придется приостановить наступление на Орджоникидзе до тех пор, пока район южнее реки Терек не будет очищен от противника и этим не будет устранена опасность удара во фланг и тыл танковых дивизий».

Непредвиденная заминка противника у стен Орджоникидзе, конечно, объяснялась не какими-то тактическими соображениями, а тем, что немецко-фашистские войска натолкнулись на героическое сопротивление и мужество воинов Красной армии, отрядов народного ополчения, партизан.

5 ноября можно считать переломным днем боев под Орджоникидзе. Противник был остановлен. К этому времени командование 9-й армии и 11-го гвардейского стрелкового корпуса принимает смелое решение: группировку противника, прорвавшуюся к Орджоникидзе, отрезать от главных сил, закрыв ей выход с юга и с севера. Одним словом, предстояло осуществить знаменитый суворовский маневр – «завязать мешок, в который противник сам просунул свою голову».

…Общий план наступления под Орджоникидзе, разработанный штабом Северной группы войск, предусматривал основной удар из района Фиагдона на Орджоникидзе с задачей уничтожить прорвавшуюся группировку врага, не допуская ее отхода в западном направлении, а по выхо-;4 де в район Орджоникидзе – прикрыться с запада и наступать на Гизель. Наступающие части усиливались четырьмя полками гаубичной артиллерии, семью противотанковыми и четырьмя гвардейскими минометными полками, поддерживались 4-й воздушной армией.

Окончательное решение командования Северной группы войск носило половинчатый характер. Был отдан приказ наступать только тремя стрелковыми и четырьмя танковыми бригадами. Основная же масса войск – четыре стрелковые дивизии и пять стрелковых бригад – занимала пассивную оборонительную позицию, по существу не имея перед собой противника.

Переброшенный из 44-й армии свежий боеспособный 10-й гвардейский стрелковый корпус переходил в наступление всего лишь двумя гвардейскими бригадами, а три другие – занимали оборону, причем две из них – в глубоком тылу, северо-восточнее Орджоникидзе.

Пришлось снова вносить соответствующие поправки в план. По указанию штаба фронта для контрнаступления были использованы, кроме ранее действовавших здесь частей и соединений, 10-й гвардейский корпус и 276-я и 351-я стрелковые дивизии. Однако наступление советских войск началось все же не всеми силами; вместо мощного наступательного удара основные силы вводились в бой по частям.

…В ночь на 6 ноября, еще раз выслушав доклады командиров корпусов, дивизий, бригад, я позвонил в Ставку. Был поздний час. Верховный главнокомандующий в это время, как обычно, работал в своем кабинете.

Внимательно выслушав меня, Сталин сказал:

– Почему так медлите с развертыванием наступления? Василевский докладывал, что у вас там, под Гизелью, сложились благоприятные условия для нанесения контрудара. Думаете, что противник будет ждать, пока вы раскачаетесь?..

Я ответил, что разделяю эту точку зрения. 10-й гвардейской и 57-й стрелковым бригадам, 5-й гвардейской и 63-й танковым бригадам дан приказ – нанести удар вдоль восточного берега реки Фиагдон на Дзуарикау.