Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945

Помню, я никак не мог точно произнести название горного осетинского селения Дзуарикау. Я говорил: «Дзаурикау». Сталин улыбнулся:

О – Дзуарикау – это значит «Селение святых».

Затем в общих чертах он проинформировал меня о предстоящей Сталинградской операции и приказал готовиться к наступлению на Кавказе.

– Закавказскому фронту скоро будет легче. Мы намерены разгромить врага на Волге.

Уезжал я из Москвы в хорошем, радостном настроении. Предстояло широкое, планомерное наступление на Кавказе.

Глава 10 «Горы» и «море»

На основании общей обстановки на фронтах Великой Отечественной войны и, главным образом, после успешных наших боевых наступательных действий под Сталинградом и на реке Терек, а также исходя из боевого состояния Черноморской группы войск, мною в конце декабря 1942 года был направлен в Ставку Верховного главнокомандования план наступления Черноморской группы войск.

Этот план наметил начать наступление с 3 января 1943 года частями 46-й армии на майкопском направлении с задачей освободить г. Майкоп, выйти в долину северных отрогов Кавказского хребта, где соединиться с наступающими войсками группы генерала И.И. Масленникова.

Планом предусматривалось также нанести вспомогательные удары частями 18-й и 47-й армий с целью обеспечения основного удара на Майкоп, сковать противника на всем фронте и замаскировать наши основные боевые действия.

Возможности для выполнения этой операции у Черноморской группы войск (командующий генерал И.Е. Петров) имелись.

29 декабря из Ставки Верховного главнокомандования на посланный мною план наступления Черноморской группы я получил ответ следующего содержания:

«Наступление Черноморской группы на майкопском направлении Ставка временно отменяет.

Вам надо срочно подготовить и провести наступление на краснодарском направлении с тем, чтобы прорвать фронт обороны немцев и, наступая через Краснодар, перерезать железную дорогу в районе Тихорецкая, тем самым отрезать пути отхода кавказской группировки противника.

Одновременно Вам нужно нанести вспомогательный удар в обход Новороссийска и при благоприятной обстановке занять Новороссийск, а в дальнейшем иметь в виду захват Таманского полуострова.

Для проведения такой операции Черноморской группе сил и средств в настоящее время недостаточно. Ставка предлагает перебросить из состава Северной группы 10-й гвардейский стрелковый корпус, две стрелковые дивизии из 58-й армии и одну стрелковую дивизию из 46-й армии. Всего – стрелковый корпус, три стрелковых дивизии и три танковых полка из резерва Ставки.

План проведения Краснодарской операции представить шифром в Ставку 30.12.42 г.».

После получения такого ответа из Ставки Верховного главнокомандования за подписью Г.К. Жукова я позвонил по ВЧ И.В. Сталину и доложил ему о том, что намечаемая Ставкой задача для Черноморской группы войск Закфронта ясна, но она сопряжена с большими трудностями и длительной предварительной подготовкой для ее осуществления. В горно-лесистом районе предстоящих боевых действий снежный покров доходит до полутора-двух метров. Там нет ни одной приличной дороги, по которой можно было бы в короткий срок сосредоточить необходимые силы и технику для прорыва обороны немцев. Для усиления группы требуется переброска одного стрелкового корпуса и трех стрелковых дивизий из района Грозного в Туапсе. Эта переброска потребует много времени, и провести ее очень трудно, ибо у Черноморского флота нет для этого необходимого тоннажа. Оборона в направлении Краснодара у немцев весьма крепкая. Все это, вместе взятое, вызывает опасение за быстрый и успешный исход наступления на краснодарском направлении.

В конце разговора я просил разрешения утвердить ранее разработанный нами план наступления на майкопском направлении, для осуществления которого было больше реальных возможностей. Сталин не стал меня слушать по 2 этому плану, а приказал срочно подработать план наступления на краснодарском направлении и передать его шифром в Ставку.

Получив такой приказ, мы с Иваном Ефимовичем крепко призадумались. Но время не терпит, сидеть сложа руки нельзя, и началось то, что мы с Петровым называли «вариантной лихорадкой». Вариант за вариантом выдвигался то мной, то Иваном Ефимовичем и после горячего обсуждения браковался. Все они и с военно-теоретической и с практической точки зрения оказывались нереальными.

И в самом деле, Ставка поставила нам невероятно трудную, если не сказать невыполнимую задачу.

Цель, выраженная в директиве Ставки, была заманчивой: с выходом на Батайск мы ставили противника в безвыходное положение.

Однако, всесторонне рассматривая этот план, тщательно анализируя сложившуюся обстановку, мы наталкивались на непреодолимые препятствия.

Труднейшим из них был сам район предстоящих боевых действий – отроги Главного Кавказского хребта. Нам предстояло пройти их в самое неблагоприятное на юге время года, когда температура на побережье плюсовая, а в горах доходит до минус 15–20 градусов. В этот период и без того почти непроходимые отроги хребта покрыты глубоким снежным покровом.