Через Урянхай и Монголию

«Мой монгольский прорицатель, который предсказал, что в возрасте сорока лет встретится мне что-то опасное, был прав. В сочельник Рождества Христова наехал на меня локомотив, но так счастливо отбросил плугом в снег, что только кости пересчитал. Во второй раз при побелке квартиры взорвалось ведро с негашёной известью, и я только чудом сохранил глаза».

В тридцатых годах Камиль Гижицкий становится консульским агентом в Марселе, и вскоре после этого — плантатором в Либерии. Помощь и поддержка Оссендовского оказались действенными.

С первыми слухами о приближающейся войне, Гижицкий возвращается в Польшу, привезя ценную коллекцию африканского оружия. Он принимает активное участие в Движении Сопротивления оккупантам. Выполняя самые трудные задания в Отделе Пропаганды BIP Главного Командования АК (Армии Крайова), он часто появляется в мундире офицера Верхмата. Игра в этой роли была возможной, благодаря безупречному знанию Гижицким немецкого языка. В конспирации он пользовался псевдонимом «Батоли». Перевалив за пятьдесят лет, он не растерял кавалерийской удали, как и не забыл также о Змеиной Горе.

После освобождения Польши, Гижицкий с женой окончательно поселился во Вроцлаве. Там появляются его книги «Змеиная Гора», «Письма из Архипелага Соломоновых Островов», «На одиноком атолле», «В погоне за Мве», «Эбеновая любовь», «Львица Уанга», а также «Нил — река Большого Приключения».

Писатель Витольд Ш. Михаловский в 60-х гг. XX в. в Секретариате Литературного Общества, расположенного в Краковском Предместье, получил адрес лауреата литературной награды Западных Земель за 1955 г., сотрудника редакции «Новых Сигналов» и «Одры» Камиля Гижицкого. Жена лауреата была немногословной: престарелый писатель и путешественник был в больнице. Умер он в апреле 1968 года.

Так оборвался последний след. Остались только домыслы, анализ данных и часто, на первый взгляд, ничем не связанные между собой обрывки сведений. Его псевдоним, Цаган Тологой, возможно, заимствован из монгольских названий местности, где проходили остатки Унгерновской Дивизии в 20-х гг. XX века. «Цаган-Тологой» — «Белая Голова» или «Белая вершина». Впрочем, так мог бы подписываться человек, подошедший по возрасту к восьмидесяти годам. Почему Гижицкий использовал этот псевдоним при отправлении анонимных писем в редакции газет, как бы намеренно указывая след тем, кто искал спрятанные сокровища барона Унгерна? Цаган Тологой утверждал, что сокровища были спрятаны в Восточной Монголии, на китайском пограничье, недалеко от озера Bujr-nuur, или, может быть, в том самом районе, о котором вспоминал Оссендовский.

Я снова с благодарностью обращаюсь к воспоминаниям моего старого знакомого Витольда Михаловского, отдавшего много сил и желания делу исследования жизни и творчества Камиля Гижицкого:

«В утопающий в зелени двухэтажный дом, расположенный в районе вилл Вроцлава, я попал не случайно. Стильная мебель, обитое чёрной кожей кресло. На стенах — африканские маски, щиты, луки из-под Замбези, довольно обширная библиотека. Пани Алина Гижицкая, в небольшом уголке, размещённом рядом с кухней, показывает мне неплохо оснащённую слесарную мастерскую, в которой царит образцовый порядок. Это одно из хобби недавно умершего мужа. Последние издания переведённых на немецкий язык „Писем Архипелага Соломоновых Островов“, альбомы фотографий из Африки: господа в пробковых шлемах с ружьями в руках, загонщики и носильщики, застреленные антилопы, крокодилы и слоны.

Незадолго до Второй мировой войны Камиль Гижицкий был польским дипломатическим агентом в Либерии и хозяином плантации, много охотился. Вёл жизнь, полную приключений, и всегда тянуло его на Чёрный Континент.

О пребывании мужа в Сибири и Монголии вдова знает не много — ведь он предпочитал рассказывать об Африке и Океании. О том, что он испытал в 20-х годах на Дальнем Востоке, он вспоминал, скорее, неохотно».

В завершение повествования В. Михаловский сообщает, что всё же получил копию документа о присвоении 22 июля 1955 г. Камилю Гижицкому постановлением Правительства Государства ПНР Золотого Креста Заслуги, а также наград Архитектурного Вроцлава и Заслуженного деятеля Doluego Śląska.

Переводчик с польского языка,

Ю. И. Перцовский.

* * *

1918 год прошёл у меня в боях с большевиками на Уральском фронте в составе чешских формирований.

При первом известии о создании Польской Сибирской Дивизии, я перевёлся в неё. Исполнились мои детские мечты, я стал польским солдатом, борющимся за дело моей Родины.

Не суждено мне было, однако, погибнуть, как многим коллегам, в безбрежных степях Сибири. Распределили меня в инженерный батальон, и здесь вскоре стал я начальником мастерских технической компании.