Через все преграды

План, который Сережа, возвратясь, предложил друзьям, был очень прост. Так как ворота без шума не открыть, то один из них (конечно, он, Сергей) проникнет в сарай через отверстие под крышей, найдет лошадь, сядет на нее верхом и подаст сигнал — мяукнет по-кошачьи. Оставшиеся снаружи сразу же распахнут перед ним ворота и бросятся убегать. Вслед за ними вылетит и он на лошади. Пока часовой на крыльце поймет, в чем дело, они успеют скрыться.

План этот Илья с Инной одобрили. Договорились, кому что делать. Сергей полезет внутрь сарая за лошадью. Инна будет наблюдать за часовым, Илья откроет ворота. Еще раз условились о сигналах.

— Ну, приступаем, — прошептал Сергей.

Став на плечи Ильи, он пролез в дыру и спустился внутрь сарая. Он боялся, что, спрыгивая со стены, произведет шум, но как раз в этом месте на полу было навалено сено.

Очутившись в конюшне, мальчик двинулся в том направлении, откуда доносился мягкий хруст и пофыркивание. В темноте продвигался очень медленно, то и дело натыкаясь на какие-то перекладины и столбы.

Щелкнув зажигалкой, Сергей огляделся. Оказалось, что он лез прямо через стойла, а проход был правее. Три лошадиные морды уставились на него темными настороженными глазами.

Вороной стоял крайним. Сережа погладил его по мягкому храпу, умная лошадь чуть слышно заржала в ответ.

— Воронко, дружок, — шептал мальчик, отвязывая повод, — сейчас, сейчас будем на свободе!

Он вывел коня из стойла и, освещая путь поднятой над головой зажигалкой, крадучись двинулся к воротам.

Зажигалка, быстро накаляясь, припекала пальцы, и в то же время ожог как бы не доходил до сознания Сергея. С каждым шагом к воротам страх все глубже запускал свои ледяные когти в его сердце.

Представилось, что часовой на крыльце уловил звуки шагов в сарае. Вот немец поднял голову, прислушивается. У него длинный костистый нос, беспощадные глаза под белесыми бровями и большие волосатые уши. Вайс!

Сознание Сергея будто наскочило на какую-то зарубку в сердце. В один миг перед взором промелькнула тяжелая резиновая нагайка, избитая мама на земле, окованный ботинок над ее головой. И уже не холод, а горячий вихрь пронесся вдруг по груди паренька, разметая страх, словно золу на дороге.

Зрение, слух — все обострилось по звона в голове.

Под черепом стучали стальные молоточки, стучали, гремели — выковывали из ненависти злую мысль: «Поджечь!»

Сергей замер перед воротами. Секунда, вторая — и молоточки в голове заработали с неистовой скоростью… В углу сено. Сунуть под него зажигалку. Пока оно будет разгораться, вскочить на коня, подать сигнал. Илья распахнет ворота и — на воле!

Сергей представил, как он вылетит на лошади, как сзади вспыхнет пламя, как забегают немцы и полицаи, не зная, тушить ли огонь или гнаться за ними. И сразу поджог сарая стал для него не только местью, но и средством отвлечь врага от погони.

Оставив лошадь, он шагнул к сену.

Быстрые язычки пламени, словно муравьи, забегали по сухой траве. Уронив горячую зажигалку, паренек бросился к воротам. Разгоревшееся сено в первую минуту почти не освещало сарай. В темноте он шарил и не находил лошади.

Но вот пламя вспыхнуло ярче. Вороной, подбирая клочки клевера на полу, отошел несколько в сторону. Второпях Сергей не сразу вскочил на него. Когда он, наконец, сел верхом, в углу уже горел целый костер. Зловещие тени тревожно плясали по стенам. Дым клубами расходился под крышей.

— Мя-а-у! — громко подал он друзьям условный знак.

Сжимая в нетерпении поводья, Сергей дрожал, и дрожь эта, как электрический ток, передавалась лошади. Вороной тревожно косил глазами на пламя, нервно перебирал ногами, чувствуя острый запах гари.

Время шло. Не лязгала металлическая закладка, не скрипели ворота.

— Мя-а-ау! — еше громче крикнул Сережа, думая, что друзья не расслышали его первого сигнала.

Опять длинные, как вечность, секунды. И вдруг, вместо скрипа ворот, сзади за стеной дважды мяукнула кошка:

«Опасность! Берегись!»

Сережа похолодел. Бежать через отверстие под крышей было поздно. Огонь охватил уже значительную часть сена, густой дым клубами шел по сараю. Лошадь крутилась и всхрапывала. Медлить было нельзя. Мальчуган мяукнул трижды.

Через несколько мгновений на дворе громко крикнули по-латышски:

— Стой!

Грянул выстрел.

Потом донесся удаляющийся крик Ильи:

— Спасайтесь!

Опять выстрел.

«Пропали! Конец!» — обожгла Сергея страшная мысль. Он спрыгнул с лошади и в ту же секунду услышал, что кто-то торопливо дернул снаружи закладку на воротах. Мальчик инстинктивно отпрянул назад. На какой-то короткий миг между створок мелькнула маленькая белая рука и знакомая коса с бантиком. Сергей, бросив поводья, рванулся в темноту.

…Кричали, стреляли. Кажется, кричал и он, Сергей, мчась следом за Инной. Только когда добежал до оврага, начал приходить в себя. Сзади в поселке разгорался пожар, трещали выстрелы. Но погони не было.

— Илья где?.. — вымолвил Сергей, еле переводя дыхание.

— Убежал, — так же тяжело дыша, ответила Инна.

— Может, убили?

— Нет… промахнулся тот… Искать надо. И уходить быстрей.