Через Западный океан

– Покажи мне карту прокаженного нищего. Ты ее скопировал для меня.

– Я уже полчаса ищу ее среди ваших бумаг, но не могу найти.

– Куда же она делась?

– Не знаю, мессер, она исчезла. Вернее, ее подменили. Вместо моей четкой и аккуратной копии, появилось вот это…

Ренцо показал адмиралу карту, совершенно не соответствующую той, которую он срисовал для него. Здесь были намазаны довольно коряво нелепые рожи с раздутыми щеками и изображения ветров, дующих в разных направлениях и совершенно неверных. К тому же карту чем-то испачкали, а все надписи были неразборчивы.

Адмирал схватил Ренцо за руку и сжал ее с такой силой, что юноша застонал.

– Я знаю, против меня составили заговор. Не примкнул ли ты к заговорщикам, мальчик? – тяжело дыша от гнева, спросил адмирал.

– Вы сломаете мне руку, мессер, – взмолился Ренцо, – мне очень больно. И как вы могли подумать обо мне такое? Я всегда был вашим преданным почитателем и верным слугой. – Ренцо заплакал не столько от боли, сколько от обиды.

– Прости меня, дитя, – сказал адмирал. – Я не хотел причинить тебе зла. Я верю тебе. Видно, такова воля Господа, что все направления ветров и течений искажены. Наверно, Бог карает меня за гордыню.

– Мне думается, карту подменил Крот Гонсалес, – предположил Ренцо. – Я заметил, как он не раз вертелся подле вашей каюты.

– Что за Крот?

– Матросы прозвали этого наваррца так за маленькие подслеповатые глаза и острый нос. Надо бы потрясти Гонсалеса. Может, он сознается в своем преступлении?

– Никого не надо допрашивать. Всё в воле Господней, – задумчиво произнес мессер Коломбо. – Может ведь быть такое, что все течения и ветры на карте искажены или стерты по высшему велению. Ступай, мальчик, прости меня еще раз. Я вспомнил о своем сыне Диего. Мне жаль было бы, если кто-то в гневе причинит ему боль. Иди, Ренцо.

Итак, мессер адмирал Колон остался один против всех. Однако то невольное уважение, которое он внушал своим величественным видом, твердым взглядом и спокойным голосом, не позволило начать насильственные действия против него. Все-таки Алонсо Пинсон заявил адмиралу, что отправит свою каравеллу «Пинту» вместо запада на юг, что он (Пинсон) якобы уверен будто именно в этом направлении скорее встретится земля. На самом деле он хотел, пройдя для видимости некоторое расстояние к югу, повернуть назад и возвратиться в Европу.

Адмирал спокойно выслушал Пинсона и отказал ему в этом его намерении. Более того, он потребовал, чтобы капитаны двух судов каждую ночь переходили на борт адмиральского судна «Санта-Марии».

Тогда, возглавленные братьями Пинсонами, офицеры и матросы все-таки решились на открытый бунт. Все три каравеллы сцепились абордажными крючьями и почти поголовно оказались на «Санта-Марии». Офицеры были вооружены мечами, а матросы прихватили топоры и аркебузы, словно готовились к бою.

Уже совершенно не сдерживая себя, матросы кричали, размахивая оружием:

– Поворачивай назад! Мы не желаем погибать ради твоих прихотей! Нас послали в дальние страны за золотом, а не за смертью! Проклятый генуэзец!

Чекко спешно зарядил аркебузу и встал около двери адмиральской каюты. Он собирался выстрелить в первого, кто замахнется на мессера Коломбо. Он понимал, что его убьют, но в душе согласился с этим. Ренцо тоже приготовил наточенный толедский клинок адмирала. Он решил последовать за своим другом Чекко. А родственник покойной жены адмирала де Арана спустился от каюты на палубу и встал рядом с бунтовщиками.

Адмирал вышел одетый в праздничные одежды, но без оружия.

– Вас послали в нелегкий путь Их Величества, властелины Кастилии и Арагона, король Фердинанд и королева Изабелла. Я лично никого из вас не упрашивал отправиться со мной в плавание, которое состоялось с согласия и по приказу Их Величеств. Мы преодолели столько невзгод и проплыли огромное расстояние. Осталось уже немного, чтобы осуществить указание короля и королевы. Я поклялся перед распятием, что исполню свой долг до конца, чего бы мне это ни стоило. Я надеюсь увидеть в вас не малодушных бунтовщиков, а преданных подданных Их Величеств и исполняющих волю Божью правоверных христиан.

После чего адмирал Кристобаль Колон твердо заявил, что не изменит направление кораблей, и потребовал безусловного подчинения. Продолжительное напряжение обессилило бунтовщиков. Они опустили головы и уступили несгибаемой воле адмирала.

Но… что же делать? Убить генуэзца и возвратиться в Испанию? Там их ждет кара за нарушение приказа монархов: может быть, даже казнь. Стать предателями и поступить на службу к королю Португалии Жоао Второму? Но он послал свои каравеллы, чтобы догнать их у Канарских островов и, следовательно, отправить в том же направлении только под португальским флагом. Тогда – превратиться в пиратов, грабить торговые суда? На это большинство матросов и все офицеры решиться не могли.

Моряки разошлись по своим местам, плавание продолжилось в прежнем направлении.

К счастью, свидетельства о близости земли стали настолько очевидны, что снова пробудили среди команд всех каравелл надежду на успех.