Черити

Невольно Черити вновь почувствовала неприятное возбуждение, когда увидела звездолет. Даже сам его вид был абсурдным: за последние три недели большое число американских, российских, английских, немецких и некоторых других научных экспедиций тщательно обследовало стальной диск, и они все пришли к одному выводу, который немного сбил эйфорию, охватившую мир после появления звездолета: корабль отнюдь не являлся чудом техники. Он был примитивен, его узлы имели большей частью более простую конструкцию, чем сравнимые с ними земные машины. И он приземлился таким странным образом, от которого волосы вставали дыбом: как брошенный с размаху плоский камень он ударился о земную атмосферу после того, как потерял большую часть своей скорости при полете вокруг Солнца, как раскаленный белый метеор несколько раз отскочил от воздушной оболочки Земли и наконец погрузился в нее. Его огромные ракетные двигатели так ни разу и не включились. Эта штуковина пронеслась сквозь земную атмосферу как огромная игрушечная летающая тарелка «фрисби», причем его нижняя сторона превратилась в раскаленный добела железный лом.

Черити хорошо разбиралась в навигации и начисто исключала вероятность того, что такую посадку можно было рассчитать заранее.

Голос Беккера вернул ее к действительности. Он ждал достаточно долго, чтобы все еще раз внимательно рассмотрели звездолет и запечатлели эту картину в своей памяти. Когда Беккер заговорил снова, его голос звучал иначе, чем вначале…

— Вы все знаете эти снимки, — сказал он. — Они сделаны день назад — двадцать три часа тому назад, если быть точным. То, что вы увидите сейчас, это снимок со спутника, сделанный менее тридцати минут тому назад.

Он вновь поднял руку, и на экране появился другой кадр.

В первый момент Черити не заметила почти никакой разницы. Правда, на этот раз изображение было не трехмерным, а плоским, да и качество цветного изображения не шло ни в какое сравнение с предыдущим снимком, но на этом отличие и оканчивалось — в остальном снимки казались идентичными.

Но потом Черити все поняла. И на этот раз ей не удалось подавить испуганного возгласа.

На предыдущем кадре все было неподвижно. А на кадрах видеосъемки можно было ясно различить причудливый рисунок снежных сугробов, наметаемых вокруг корабля, и тень облака, медленно проплывающего над огромным ледяным полем — но вертолеты исчезли. Между пестрыми палатками и снежными куполами иглу все было мертво. Ни одного человека, ни одного вездехода.

— Что случилось? — спросил Серенсен. Черити услышала в его голосе лишь любопытство ученого, но не уловила ни капли сострадания.

— Этого мы не знаем, — ответил Беккер. — Радиосвязь внезапно прервалась семь часов тому назад, и со всеми группами одновременно. С тех пор мы не заметили там никаких признаков жизни.

— Но ведь там же тысячи людей! — запротестовал Серенсен. — Ведь кто-то же должен был…

— Почти полторы тысячи ученых со всех стран мира, — спокойно прервал его Беккер. — Плюс пятитысячный отряд войск ООН и… — Черити увидела, как он в темноте повернул голову и бросил быстрый взгляд на своего советского коллегу, прежде чем продолжить, — меньший по численности специальный отряд военно-воздушных сил США. Я предполагаю, что наши русские коллеги там также представлены.

В темноте было невозможно различить лицо Денисова, но его молчание явилось достаточно красноречивым ответом.

— Разумеется, они тоже кого-нибудь послали, чтобы следить за происходящим, — предположила Черити.

— Мы пытались, — сказал Беккер. Он продолжал, не отрываясь, глядеть на фотографию громадной, ужасной, мертвой шайбы.

— Пытались? — Майк с любопытством наклонился вперед. — Что это значит, командор?

Беккер вздохнул, и всем стало ясно, что он собирается сделать признание. Не глядя на Майка, он ответил:

— Мы не можем подобраться к ней. Мы потеряли четыре реактивных истребителя и шесть вертолетов, прежде чем мы это поняли. Что-то окружает этот корабль. Своеобразный защитный экран.

— Защитный экран? — Черити ясно представила, как Серенсен в сомнении морщил лоб. — Что это значит?

— Никакой невидимой стены и тому подобного фантастического бреда, профессор.

Черити была поражена, услышав ответ Денисова. Русский говорил почти на безупречном английском:

— Что-то выводит наши машины из строя. Своего рода… поле, которое парализует всякое движение электронов. Можно преодолеть эту зону, но только пешком.

— Ну тогда пошлите людей на собачьих упряжках, — сказал Серенсен. — Это…

— …мы уже сделали, профессор, — нетерпеливо перебил его Беккер. — За кого вы нас принимаете?

— И?

— Ничего, — сказал Беккер. — Диаметр этого поля составляет ровно сто пятнадцать миль. Пройдут дни, прежде чем они будут на месте.

— А… команды? — Черити был незнаком голос, задавший этот вопрос. Но она ясно слышала в нем нотки страха. — Ученые и солдаты. Они… все мертвы?

— Вероятно, — холодно ответил Беккер. — Мертвы или, как минимум, обездвижены. Вы это сами видите. Никаких признаков жизни.