Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Расследованием причин катастрофы занимались четыре официальные комиссии: две родезийские (одна ведомственная, созданная департаментом гражданской авиации, другая, учрежденная правительством), комиссия ООН, собственное расследование провела Швеция. Их вывод (ошибка пилота) не выглядел убедительным из-за массы нестыковок и игнорирования не вписывавшихся в эту версию фактов. Широкое распространение получили версии о том, что самолет генсека был сбит катангским истребителем или взорван в воздухе в результате диверсии. В 2014 г. международная комиссия, работавшая на общественных началах и опиравшаяся на усилия энтузиастов («Хаммаршельдская комиссия»), представила свой доклад ООН. Ее главный вывод гласит: «вероятность того, что на самом деле самолет был принужден к снижению враждебными действиями того или иного рода, подтверждается достаточным количеством доказательств, чтобы заслуживать дальнейшего расследования»[68].

Решение катангской проблемы оказалось долгим и трудным. После очередной успешной операции войск ООН Чомбе в декабре 1961 г. подписал соглашение, которое обязывало его признать власть центрального правительства над Катангой, но вскоре дезавуировал свою подпись. Через год силы ООН, наконец, нанесли окончательное поражение катангским формированиям. 14 января Чомбе направил генсеку ООН У Тану послание, где признал, что «с отделением Катанги покончено»[69]. Территориальная целостность Конго была восстановлена, два с половиной года «независимости» Катанги стали историей.

Победа над сепаратистами не привела к стабилизации положения в стране. На фоне продолжавшегося разрушения экономики и деградации социальной инфраструктуры популярными стали настроения о необходимости борьбы за новую, «подлинную» независимость, где станет былью золотой век, который, по словам Лумумбы, должен был наступить после ухода колонизаторов.

23 сентября 1963 г. Касавубу распустил парламент, 20 октября ввел чрезвычайное положение в Леопольдвиле и учредил правительственный комитет, наделенный особыми полномочиями. Оппозиция ушла в подполье, создала Совет национального освобождения (СНО). Он обосновался в Браззавиле, столице соседнего бывшего французского Конго, призвал «завершить эффективную деколонизацию Конго, освободить страну от господства иностранных держав»[70] и занялся организацией партизанского движения.

Вооруженную борьбу начал соратник Лумумбы Пьер Мулеле. Он был министром образования в правительстве Лумумбы и Гизенги. Мулеле был политиком с твердыми убеждениями и принципами. Он разочаровался в Гизенге, считал его «неспособным противостоять натиску неоколониальных сил», не поддержал компромисс с врагами Лумумбы ради «национального примирения», которое походило на капитуляцию. В апреле 1962 г. Мулеле уехал в Китай, где полтора года изучал теорию «народной войны» Мао-Цзэдуна и прошел военную подготовку, необходимую для ведения партизанских операций.

В июле 1963 г. Мулеле вернулся в Леопольдвиль, официально, чтобы занять предложенный ему Партией африканской солидарности пост в правительстве провинции Кв илу на юго-западе страны. В правительство он не вошел, а скрылся в лесах этой провинции. Там он без всякой поддержки извне создал сеть лагерей, где наладил политическую учебу и военную подготовку сторонников. Их костяк составляла малоимущая сельская и городская молодежь. Мулелисты или, как они называли себя, басени (лесные люди), изучали маоизм, слегка адаптированный к конголезским условиям. Неотъемлемой частью подготовки повстанцев был психологический тренинг через привычные и понятные им магические ритуалы. По традиционным верованиям человек, принявший снадобье «дава», становился неуязвимым для пуль. Они либо проходили сквозь него, не причинив вреда, либо превращались в воду, соприкасаясь с телом. Дава, якобы, превращала воина в супермена со сверхъестественными способностями. Он мог одним пристальным взглядом парализовать волю врага, сделать его беспомощным. Дава представляла собой воду, настоянную на злаках, которую готовили и «заряжали» знахари, выполнявшие определенные обряды. При посвящении снадобье пили из специальных маленьких пиал и обрызгивали им тело. Авторитет Мулеле зиждился и на приписывавшихся ему сверхъестественных способностях. Народная молва утверждала, что пули врагов ему не страшны, что он может стать невидимым, превратиться в птицу, летать на аэроплане размером в человеческую ладонь и т. и.

За полгода Мулеле удалось развернуть сеть лагерей, подготовить боевые группы во главе с «политическими комиссарами», заручиться поддержкой большинства вождей. В районах, где большинство населения составляли пенде (народность Гизенги) и амбунду (народность Мулеле), мулелистские группы существовали в каждой деревне. Завершив первый этап, Мулеле начал партизанскую войну.