Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Подход СССР к Африке изменился вскоре после смерти Сталина. Конечно, и раньше часто говорили и публиковали материалы об успехах «национального освобождения» в Африке. Используя пропаганду и агентов из коммунистических партий метрополий (на большей части территории Африки нет коммунистических партий), СССР всегда надеялся, что ему удастся стимулировать национальные движения и установить контроль над ними, особенно в районах, где расположены важные западные военные базы. Однако негибкое применение сталинской тактики не приносило существенных успехов, прежде всего, потому, что она исходила из применения общих положений марксистско-ленинской теории, а не из знания и понимания ситуации в самой Африке. В период между окончанием Второй мировой войны и смертью Сталина в СССР была опубликована всего одна книга об Африке.[103] Даже советский рецензент считал, что «автор очень поспешно решает многие серьезные вопросы, требующие глубокого научного изучения, <…> порой обнаруживает некоторую неосведомленность в исторических фактах».[104] В 1955 г. «Вестник Академии наук СССР» признал, что изучение Африки является «отстающей дисциплиной советской науки». В 1951 г. Советский Союз закрыл свое консульство в Алжире, отчасти в качестве ответной меры на введенные Францией ограничения на его деятельность. Не желая, чтобы СССР связывали с колониальным режимом в лице Испании Франко, Советский Союз не прислал делегата для работы в Международном контрольном комитете консулов, где ему было выделено место. Комитет управлял Танжером, пока город был международной зоной с особым режимом. До 1956 г. не предпринималось серьезных усилий установить дипломатические отношения с Ливией.

Главным образом из-за догматизма СССР на время упустил возможность обратить в свою пользу ход событий в Африке. Сталин видел мир разделенным на два лагеря – «социалистический» и «империалистический» – и поэтому рассматривал даже нейтрально настроенных лидеров как «империалистических пособников», а независимые страны считал «полуколониальными», пока они оставались экономически привязанными к Западу. Отсюда поиск пролетарских союзников в Африке, где только на некоторых территориях начался процесс становления сознающего свои интересы рабочего класса, и соответственно пренебрежительное отношение или, по крайней мере, плохо скрытая подозрительность к интеллигенции и среднему классу, которые возглавили национальные движения в Африке. Сознавая свою слабость, коммунисты, тем не менее, стремились объединиться с националистами в единый фронт. Установление долгосрочных контактов с заинтересованными политиками оказалось сложным делом для международного коммунистического движения.

Сложности при контактах с африканцами испытывал не только СССР, но и все европейцы. Очень немногие колониальные чиновники приняли огромные перемены, которые произошли в Африке после Второй мировой войны или оказались готовыми к ним. Они также оказались не в состоянии понять перемены, произошедшие во многих африканских обществах или наладить взаимодействие с лидерами новой волны. Перед Второй мировой войной влиятельных национальных движений было мало, и колониальные администрации были достаточно сильны чтобы нейтрализовать любые советские усилия проникнуть в Африку Став влиятельной силой, лидеры национальных движений заняли четкую позицию неприятия политической зависимости от любой части современного Запада, включая СССР. По мере того как националисты устанавливали свой контроль над массовыми движениями, они все меньше нуждались в поддержке немногочисленных коммунистов.

После смерти Сталина СССР начал признавать истинную ценность огромных территорий Азии и Африки, не входящих в блоки. Он поставил задачу оказывать идеологическое влияние на социальные группы, появившиеся в этих территориях в ходе социальной трансформации, группы, которые он прежде не мог рассчитывать поставить под свой контроль. СССР начал использовать обычную практику дипломатических отношений, торговли, экономической помощи и культурных контактов для того чтобы убедить африканцев, что СССР является их могучим, пользующимся авторитетом и симпатиями другом. Это дало мощный толчок развитию научных исследований по Африке, преподаванию соответствующих дисциплин в странах советского блока. Была пересмотрена теория относительно роли «национальной буржуазии» в полузависимых и колониальных территориях. Появились утверждения, созвучные тем, что делались, например, в начале 1920-х годов, что эта буржуазия по-прежнему может играть позитивную или прогрессивную роль, выступая против иностранного империализма и местного феодализма.

Эта переоценка имела чрезвычайно важные практические последствия. Она обеспечила логическое обоснование советской поддержке таких государств, как Египет, которые подавляли коммунистические движения. Она также позволила местным коммунистам с одобрения Москвы демонстрировать поддержку «национально-буржуазным» правительствам или движениям. <…>