Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Требования следующих трех панафриканских конгрессов немногим отличались от программы, выдвинутой на первом. Второй конгресс заседал в Лондоне, Брюсселе и Париже в 1921 г. На нем были представлены 33 страны. Из 113 делегатов 41 прибыл из Африки. Третий конгресс состоялся в Лондоне и Лиссабоне в 1923 г. На нем преобладали африкано-американцы, и было представлено только 13 стран. Четвертый конгресс проходил в 1927 г. в Нью-Йорке. Африку на нем представляли лишь несколько африканцев, проживавших в США. В 1929 г. была сделана попытка созвать следующий конгресс уже на африканской земле, в Тунисе, но она кончилась неудачей.

Программа панафриканизма не была революционной, она носила декларативный и нереалистичный для того времени характер. Участники движения выступали от имени абстрактной черной «расы» и не отвергали необходимость европейской «опеки» над африканцами. Влияние идей панафриканизма не могло быть глубоким, но все же движение сыграло свою роль. Его влияние особенно чувствовалось в Южно-Африканском Союзе и в британских колониях Западной Африки. Здесь с идеями панафриканизма было связано, например, возникновение Национального Конгресса Британской Западной Африки.

Негритюд. В первых конгрессах участвовало несколько представителей французских колоний. Однако особенности французской колониальной политики по отношению к африканской образованной элите (прежде всего, политика ассимиляции, направленная на уничтожение следов африканской культуры в «черных европейцах») привели к возникновению иных форм духовной деколонизации. В конце 30-х гг. в среде выходцев из Вест-Индии и западноафриканских французских колоний в Париже начало формироваться течение общественной мысли, получившее название «негритюд» («негрскость»). Наиболее яркими идеологами негритюда стали выходец с о. Мартиника, поэт Эме Сэзер (1913–2008), и будущий первый президент Сенегала, поэт и философ, Леопольд Сед ар Сенгор (1903–2001).

Сторонники негритюда, как и панафриканисты, делили человечество по расовому признаку. Однако если члены панафриканского движения исходили при этом из реально существующего социального неравенства, то последователи негритюда – из надуманных духовных и физиологических особенностей «негритянской расы». Они утверждали, что белый человек подчинил себя материализму, стал рабом техники и машин. «Негр» же от природы обладает чертами, которых лишены представители других рас, прежде всего, европейцы, такими, например, как сопереживание, сочувствие, чувство ритма, особая близость с природой и ее понимание, эмоциональное, чувственное восприятие действительности. В силу этого, утверждали они, «негрская культура» заслуживает особого места в ряду прочих культур. «Гордость за свою расу, – писал Сенгор, – это первое требование негритюда»[26]. Несмотря на расовую ограниченность, эта теория все же несла в себе положительный заряд. Она способствовала утверждению достоинства африканца и ценностей его культуры, как и росту антиколониальных настроений в среде африканской интеллигенции французских колоний.

§ 28. Борьба против колониализма в 1940-1960-е гг

Изменение характера антиколониализма в Африке южнее Сахары сказалось в первые же послевоенные месяцы. В октябре 1945 г. в Манчестере состоялся Пятый Панафриканский конгресс. Он был созван через 18 лет после предыдущего в совершенно новой исторической обстановке и знаменовал собой начало нового этапа в освободительной борьбе африканских народов. Об этом свидетельствовал и состав участников, и характер их требований.

Африка была представлена неизмеримо большим числом стран и организаций, чем на предыдущих панафриканских конгрессах. Были представлены и многочисленные студенческие, молодежные, земляческие и прочие организации африканцев, существовавшие в Великобритании. Инициатором и одним из главных организаторов конгресса был американский пан-африканист Джордж Пэдмор, живший к тому времени в Лондоне. Председательствовал на большинстве заседаний Уильям Дюбуа, которого называли «отцом панафриканизма».

Но наиболее активную роль среди 200 участников конгресса играли африканцы: Кваме Нкрума, Джомо Кениата, Хастингс Банда – впоследствии президенты Золотого Берега (Ганы), Кении и Ньясяленда (Малави), южноафриканский писатель Питер Абрахамс, видные общественные деятели Исаак Уоллес-Джонсон (Сьерра-Леоне), Обафеми Аволово (Нигерия) и др.