Черная акула

– Ладно, беги узнавай. Он сперва пошел, а затем побежал к указанному строению. В просвете справа мелькнули ряды колючей проволоки – ограждения, широкая площадка и стоящий на ней «МИ-24». Та самая машина, на которой убийцы прилетали в Старошахтинск. В груди Алексея бушевали странные чувства. Он ощущал отчаяние от мысли, что Проскурин и полковник скорее всего погибли, и в то же время его пожирало дикое, до дрожи, возбуждение. Теперь роли переменились: Саликов и компания волей-неволей должны были бежать – точь-в-точь как Алексей все эти три дня, – а он преследовал… Кирпичное строение, видимо, отводилось под склад. Внушительных размеров помещение с высоким потолком и шершавым бетонным полом, оно было сплошь заставлено обычными пружинными кроватями. Алексей потянул дверь, шагнул внутрь и замер на пороге, скованный ужасом. Превращенный в казарму склад оказался изрешечен пулями и забрызган кровью от пола до потолка. На бетоне чернели лужи крови. Громадные, похожие на маленькие озера. Изорванные в клочья тела лежали повсюду. Патрульный не преувеличил. Здесь было никак не меньше сорока трупов. И все молодые. Алексей не заметил никого старше двадцати. Судя по всему, солдаты спали, когда убийцы вошли в казарму и открыли ураганный огонь. Самые везучие умирали во сне, другие успевали проснуться и даже вскочить, но тут же падали снова, опрокинутые свинцовым дождем. По расположению тел без труда можно было догадаться, что мальчишки от страха потеряли голову, превратились в обезумевшее стадо. Однако убийцы были беспощадны. В их планы не входило оставлять свидетелей. Пол у дверей оказался сплошь застелен латунным ковром. Наверное, боевики Сулимо расходовали обойму за обоймой, пока не стихли последние стоны. В воздухе плавал сладковато-прогорклый запах крови и порохового дыма. Алексей схватился за живот и выскочил на улицу. Его вывернуло. Он выпрямился, привалившись спиной к кирпичной стене и жадно глотая морозный воздух широко открытым ртом. Основное здание продолжало полыхать. Пламя уже выбралось на крышу и теперь весело потрескивало, вскидывая к темно-синему небу желтые языки-руки. Вдали отчетливо выли сирены. Сюда уже спешили милиция, пожарные и «Скорые». Подошел патрульный.

– Что, плохо? Во, чего наделали, гады! Я тоже чуть не стошнил… Алексея выплюнул кислую вязкую слюну и сипло спросил:

– Ну что? Насчет аварий?

– А… Да… Диспетчер волосы рвет. Кричит: в одно дежурство столько ЧП. Говорит, удавится. Как думаешь, вправду удавится?

– Что с аварией?

– Была. Часа полтора назад. Товарный состав встал. Хотели ремонтников послать, да машинист сказал, что сами управятся.

– Быстро управились? – Алексей понемногу приходил в себя.

– Диспетчер сказал: минут за десять. График даже поправлять не пришлось. Слава богу, говорит, а то бы неприятностей было – не оберешься.

– Куда направился состав?

– Так это… То ли в Астрахань, то ли в Ахтубинск.

– Где сейчас состав?

– Так где-нибудь у Богураева. Если полтора часа в пути-то.

– Слушай, передай дежурной, пусть сообщит по линии: состав нужно остановить. Патрульный закивал.

– Ага, понял. А что в том составе-то?

– Беги! Передавай!

– Понял. Я мигом. Милиционер резво потрусил к стоящему поодаль «жигуленку». Вернулся он через пару минут.

– Ну что? – спросил Алексей.

– Ничего. Говорят, не могут они тот состав остановить.

– Почему?

– Сказали, что имеется какое-то указание, – патрульный многозначительно указал глазами в небо, – аж оттуда. Из самой Москвы.

– Да ну! – зло хмыкнул Алексей. – Что ж вы тут такие пугливые-то? Где точно состав? Узнал?

– Ага. Только-только прошел Богураев. Сейчас, стало быть, двигается к Белой Калитве. У него «зеленый свет». Идет шустро. Алексей рванул к вертолетной площадке, молясь только об одном: чтобы баки «МИ-24» были заполнены хотя бы наполовину. Поезд ушел километров на сто. Пока вертолет поднимется, пока догонит, еще километров сорок-пятьдесят. Итого около полутора сотен. Трети бака должно хватить.

– Эй, ты куда? – завопил за спиной патрульный. – Что случилось-то, скажи? Эй, браток! Алексей не слушал. Он запрыгнул в кабину и лихорадочно защелкал тумблерами. Над головой мягко загудели двигатели, заурчал за спиной редуктор, приборная панель расцвела задорными зелеными огоньками. На индикаторе остатка топлива стрелка уперлась в отметку: «MAX». «Видать, хотели лететь, да сорвалось», – злорадно подумал Алексей. Лопасти дрогнули и медленно пошли по кругу. Патрульный подбежал ближе, вскидывая пистолет.

– А ну, вылазь! Это нельзя!

– Уйди, дурак! – заорал Алексей. – Уйди! Башку срубит! Милиционер моментально втянул голову в плечи и прыгнул в сторону, подальше от набирающих обороты лопастей.

– Где это? – выглянув из кабины, крикнул Алексей.

– Что?

– Где этот Богураев?

– По двухрядке! По двухрядке иди! – заорал в ответ патрульный, размахивая руками. – Все время по двухрядке! Направо!

– Что? – Свист лопастей достиг максимальной громкости, став ровным и чистым.

– За Лиховской. Направо. И вдоль шоссе!

– Понял. Спасибо… «МИ-24» качнулся. Колеса шасси оторвались от бетона, и вертолет мягко пошел вверх.