Чёрная бабочка, летящая во тьму

– Добро пожаловать, – сказала девушка с улыбкой. Улыбка на ее лице не была искусственной, напротив, оказалась полна искренности. После того как Каран занял один из пустых столиков, я села напротив и посмотрела на темно-красное бархатное меню на белом столе.

Думаю, единственное, что я могла со спокойной душой заказать из меню, состоящего в основном из итальянских блюд, – это пицца. Остальные были абсолютно чужды в связи с привычкой не есть незнакомые мне блюда.

– Я буду пиццу среднего размера и банку колы, – сказал Каран, даже не удосужившись взглянуть в меню. – Пусть будет много оливок и мало грибов.

Любопытные глаза девушки обратились ко мне.

– Мне то же самое, – сказала я и заметила, как губы Карана слегка задрожали.

– Через пятнадцать минут будет готово, – улыбнулась девушка, а затем исчезла.

В ресторане, кроме нас, никого не было, и сквозь стеклянные стены открывался вид на улицу. Простые белые огни хорошо освещали окрестности, я в очередной раз поняла, что совсем не любила свет. Он обжигал мое тело, привыкшее к темноте, и шелушил кожу.

– Эркан точно не поверит, когда я скажу, что меня похитили, – проворчала я, чтобы нарушить тишину за столом.

– Я думаю, тебе следует передать привет Эркану от меня. Это тренер, не так ли? – Опираясь локтями на стол, он начал пальцами ритмично постукивать по столу из блестящего материала. Я нахмурилась от его безразличия. – Переставай хмуриться, у тебя рано появятся морщины, бунтарка.

Когда я сильнее нахмурилась, чтобы досадить ему, мужчина посмотрел на меня со странным выражением, наклонив голову влево. Выражение его лица заставило мое сердце биться быстрее, я прокляла его красоту.

Каран какое-то время смотрел на меня, затем поднял одну руку и потянулся ко мне, прижав указательный палец между моих нахмуренных бровей. Удары сердца в груди были настолько сильными и частыми, что их можно было услышать снаружи.

– Не напрягайся так сильно, малышка. Мир не такое уж важное место, чтобы относиться к нему так серьезно.

– Неужели это сказал человек, который всегда выглядит напряженным?

– Есть большая разница между гневом на жизнь и слишком серьезным отношением к жизни. Ты та, кто ко всему относится серьезно. Я просто злюсь. – Поднеся палец к моему носу, и слегка ударив по нему самым кончиком, Каран продолжил: – Ты понимаешь, девочка?

– И почему же ты злишься?

Его ответ был важен. Я и так знала, что этот человек зол на жизнь, но разве наше отношение к жизни не было одинаковым? Возможно, сейчас мы смотрели на это из совсем разных окон. И все же я увидела в нем много чего похожего на меня. Это были вещи, которых я никогда не видела в других.

– Потому что я агрессивный парень. – Каран посмотрел мне в глаза с бездушным выражением, убрал руку от моего лица и положил ее на стол.

Вскоре принесли наши пиццы. Я взглянула на Карана, пока он был сосредоточен на своей. Нахмурившись, мужчина один за другим снял с пиццы грибы и отложил их в сторону. Видимо, не любил их. Я с интересом наблюдала за Караном, пока он очищал свою пиццу от грибов. Мог бы заказать без них. Зачем так мучился?

– Можно было просто заказать без грибов, – проворчала я.

Не отрывая глаз от пиццы, он ответил:

– Я уточнил, чтобы грибов было поменьше. А на пицце живого места от них нет, – категорично заявил Каран.

– Ты не любишь грибы?

– У меня аллергия на них. Мне нравится вкус, но после чешется все тело. Я хотел, чтобы они придали вкуса. – Сделав глубокий вдох, он продолжил: – Давай, не болтай слишком много и ешь свою пиццу.

Сделав глоток колы, взяла кусок пиццы в руку и откусила. Я не собиралась есть пиццу вилкой и ножом. Неожиданно для меня Каран ел так же. Честно говоря, я была ему втайне благодарна за то, что он не заставлял меня чувствовать себя неловко.

Пока ела свою пиццу, не сводя с него глаз, я заметила, как жадно ел Каран. Он так аппетитно поглощал пиццу своими пухлыми губами, что если бы его сняли в рекламе заведения, то могли бы побить рекорды продаж. Мужчина был полностью сосредоточен на пицце, время от времени запивая колой. Должно быть, заметил, что я наблюдала, потому что поднял глаза, посмотрел на меня и откусил еще один большой кусок. Когда Каран понял, что я продолжала смотреть, одна из его черных гладких бровей приподнялась.

– В чем дело? – спросил хриплым голосом, прикрыв рот рукой. Ах, его голос оказался приглушен, потому что рот был набит. На мгновение показалось, это заставит меня улыбнуться.

– Ты так жадно ешь, – сказала я, покачивая головой. – Но при этом очень аппетитно.

Каран продолжал прикрывать рот рукой, когда поймал мой взгляд. Я была рада, что он тоже был чувствителен к подобному. У меня всегда возникало желание треснуть людей, которые разговаривали во время еды, не прикрывая рта.

– Потому что я зол. А когда злюсь, у меня появляется аппетит.

Мои брови нахмурились. Откусив кусок пиццы, я медленно прожевала его, проглотила и сделала глоток колы.

– Могу я спросить, из-за чего ты злишься?