Чёрная бабочка, летящая во тьму

Каран убрал руку ото рта, вытер рот салфеткой и сосредоточил свои черные глаза на моих. Взгляд был настолько острый, что мне на мгновение захотелось взять обратно заданный вопрос и похоронить под землей свое желание узнать причину его злости.

– Из-за одной бунтарки.

– Что эта бунтарка тебе сделала?

– Она слишком глупа, чтобы понять причину моего гнева, и это меня еще сильнее злит.

– Тогда попытайся объяснить это языком, который будет понятен даже ребенку, – сказала я, глядя на оливковые зерна на пицце.

В его голосе был непреодолимый барьер, когда он сказал:

– Она не поймет.

– Конечно, не поймет, если ты не объяснишь.

– Значит, поймет, если я объясню?

Услышав вопрос, я посмотрела на мужчину, не двигая головой ни на дюйм, просто подняла глаза. Он смотрел прямо на меня, теребя салфетку, которой до этого вытирал рот.

– Не поймет, пока не объяснишь, – дала я открытый ответ и снова сосредоточилась на своей пицце. Каран тоже предпочел хранить молчание и сосредоточиться на пицце.

– Ты не любишь оливки? – спросил он через некоторое время, отвлекая меня от размышления.

– Не особо.

– Тогда отдай их мне.

Я нахмурилась и посмотрела на него. Каран выглядел очень серьезным. Его черные глаза смотрели на оливки на моей пицце. Он выглядел совсем как маленький ребенок, но был слишком взрослым, чтобы хотеть намеренно выглядеть так.

– Конечно, ты можешь забрать их, если хочешь, – сказала я, пожимая плечами. – Но за это ты отдашь мне свои грибы.

– Торговля у тебя в крови, – проворчал мужчина. – Забирай, они твои.

Каран вилкой переложил грибы на мою пиццу и сказал:

– Теперь передай мне оливки.

– Возьми сам вилкой.

Мужчина нахмурился, отложил вилку и схватил мою руку. Я удивилась, а Каран поднес мою руку к пицце и тихо сказал:

– Возьми оливку.

Собиралась возразить, но он посмотрел на меня так пристально, что я поняла, у меня не было шансов. Взяла одну черную оливку, Каран притянул мою руку к себе и губами забрал ее из моих пальцев. В тот момент, когда его полные губы слегка коснулись моих пальцев, приятное тепло растеклось по спине.

Когда Каран отпустил мою ладонь, в его глазах появилось удовлетворение. Я быстро спрятала руку и подождала, пока глупые эмоции рассеются.

Перекусив, я настояла на том, чтобы мы вернулись в университет, в котором на данный момент находился только охранник Эрол. Каран уже хотел идти здороваться, но я удержала его за руку, и мы незаметно для охранника проникли в здание.

– Что ты делаешь, девочка? – спросил мужчина отрывистым голосом, выпутав руку из моей хватки. – Я собирался просто поздороваться с ним.

– Ага, давай, – сказала я, закатив глаза. – Пусть он увидит нас вместе, и в течение двух дней об этом узнает весь университет. Ты просто не знаешь характер брата Эрола. Узнает даже декан! Который, кстати говоря, только сегодня видел меня в объятиях Эниса, поэтому, услышав, что вечером я вернулась в университет вместе с тобой, он меня вообще возненавидит. И так уже видит во мне исключительно нарушительницу.

– Прекращай напоминать мне об этом, – сказал Каран сквозь стиснутые зубы.

Я повернулась к нему:

– А?

– Иди. – Он взял меня за плечо, подталкивая к лестнице.

Каран следовал за мной, пока я быстро поднималась наверх. По средам вечерних занятий не было, но мы могли встретить декана или кого-нибудь, кто мог бы сообщить ему о нас. Мы вошли в коридор, ведущий в нужный кабинет, было уже совсем темно. Из окон падал только свет уличных фонарей.

– Поторопись, – сказал Каран, его голос был похож на шепот. Я толкнула дверь кабинета, оглядываясь на него через плечо. Пока шла к столу в заднем ряду, мужчина ждал меня, опираясь на дверной косяк. Я быстро схватила сумку и убрала свой брелок с ключами в передний карман.

– Отлично. Теперь надо уйти, не попавшись на глаза брату Эролу, – сказала я и быстро направилась к двери. Каран отступил в сторону, пропуская меня. Сразу после того, как я вышла из кабинета, Каран закрыл за нами дверь и пошел следом. И вдруг я услышала, как громко закрылась входная дверь здания.

Пока открывала рот и хлопала глазами, Каран застыл позади меня.

– Брат Эрол! – крикнула я и начала быстро спускаться по лестнице, продолжая кричать: – Брат Эрол!

Черт побери! Я была очень зла! Пропуска на вход в здание вечером у меня не было, и я застряла внутри вместе с известным бизнесменом.

Каран спокойно спускался по ступенькам, я продолжала кричать, как кот, которому наступили на хвост, но все было напрасно. Брат Эрол ушел, а входная дверь здания была заперта.

– Отлично, – сказала я, топнув ногой. После того как спустился на последнюю ступеньку, Каран взглянул на меня. Подняв сумку, упавшую с моего плеча, я сказала: – Видишь, что ты наделал? Позвони ему! Пусть придет и откроет. Если ты позвонишь, он вернется.

Мужчина поднял брови, игнорируя мои слова.

– Что я сделал?

– Мы заперты из-за тебя! Ты во всем виноват!