Чёрная бабочка, летящая во тьму

– Первый вопрос, наверное, был бы: где и как мы познакомились? Не вздумай впутывать университет и конференц-зал. Мы встретились во время обеда в кафе Park Teras. Один из посетителей проявил к тебе неуважение, и я вмешался. Потом мы сблизились и обменялись номерами телефонов, ладно?

«Ах ты, хитрюга, – хихикала другая Мерве. – Как это он все придумал. Посмотрите на это!»

– Я бы не стала давать свой номер тому, с кем разговариваю впервые!

Он запрокинул голову, глубоко вздохнул и повернул руль вправо.

– О, я действительно хочу посмотреть на твой мозг. Малышка, ты не понимаешь? Я не говорю, что ты должна дать свой номер тому, с кем разговариваешь впервые. Это всего лишь вымысел.

– И что? Я не хочу, чтобы они думали обо мне странные вещи. У любого, кто меня встречает, сразу складывается определенное представление. Причина не в том, что меня это волнует, мне просто этого не хочется.

– Ох, Камешек, эти люди забывают, что ели вчера и куда поставили зубные протезы. У них недостаточно детальная память, чтобы задуматься о том, почему ты дала свой номер при первой встрече. Они одной ногой в могиле, глаза смотрят туда же!

Сжав губы, чтобы не рассмеяться, перевела взгляд на трассу и прикусила внутреннюю часть щеки. Наблюдая за дорогой, я спросила:

– Ты же говорил, они умные?

– Камешек, – очень спокойно сказал он, – даже не думай никогда выходить замуж, ладно? Не совершай такую ошибку. Не выходи замуж, моя красавица. Не порть какому-нибудь бедолаге жизнь.

Я обратила внимание не на то, что Каран назвал меня красивой, а на то, что он говорил о человеке, за которого я выйду замуж в будущем, так, будто это будет для него самой большой ошибкой. Я нахмурила брови еще сильнее.

– Мой муж – не твое дело. Мне жаль бедную девушку, которая станет твоей настоящей женой. Ты властный, высокомерный, постоянно угрожаешь и любишь заставлять людей делать то, что тебе нужно!

Мужчина быстро взглянул на меня, а затем снова вернул внимание на извилистую трассу. На этот раз концом резких изгибов дороги было море.

Мастерски преодолевая повороты, он протянул руку к радио и, настроив частоту, Каран сказал:

– Помолчи, хочу послушать музыку.

Моя маленькая возлюбленная.
Что ты сделала со мной?
Ты расколола меня на части.
Они не знают, не знают…
Они смотрят мне в лицо.
Будто тебя не существует.
Как будто мы были ложью…

Моя маленькая возлюбленная.

Что ты сделала со мной?
Ты разбила меня много раз.
Они не знают, они не знают…
Смотрят мне в лицо.
Будто тебя никогда не было.
Как будто мы были ложью…

Моя маленькая возлюбленная.

Что я тебе сделал?
Я злился на страницы.
Они не знают, они не знают.
Они причиняют мне боль.
Будто тебя не существует.
Как будто мы были ложью…

Моя маленькая возлюбленная.

Как будто это ложь…
Моя маленькая возлюбленная.
Как будто это было лишь в сказке…

(Mor ve Ötesi – Küçük Sevgilim

[2])

Хотя каждое слово песни трогало мое сердце, единственное, что доносилось из машины, была мелодия. Почувствовав без причины симпатию к этой музыке, краем глаза посмотрела на Карана. Он повторял ритм песни, постукивая пальцами по рулю, сосредоточив все свое внимание на дороге.

Было уже темно, когда машина остановилась в бухте Аксазлар, известной своим недавно открывшимся рестораном и баром. Каран заехал на парковку, заплатив охраннику. Ресторан, расположенный в лесу, был освещен желтыми огнями, а перед ним на берегу моря располагалась большая деревянная терраса. Стены ресторана оказались полностью стеклянными, и было видно внутреннюю часть. Я могла слышать классическую музыку, доносившуюся изнутри. Море оправилось от дождя и разбивало свои крошечные волны о берег. Деревянная терраса выглядела мокрой, а столы были накрыты. Внутри оказалось тепло и многолюдно, в отличие от террасы.

Каран подставил локоть, я взяла его под руку и последовала за ним по узкой деревянной дорожке, ведущей в ресторан. Звуки насекомых, доносившиеся с высоких деревьев, напомнили о лете, но холодная погода словно смеялась над моими мыслями. Еще на мне было мини-платье на бретелях. Я замерзла!

– Постарайся улыбаться, – сказал Каран, продолжая идти по тропинке, заглядывая в ресторан. – Им покажется странным, если мы оба будем хмурые. Ко мне-то они привыкли.

– Как прикажешь, – сказала я, начиная злиться.

– Это не приказ, Камешек. Ты сама на это согласилась, – сказал он.