Чёрная бабочка, летящая во тьму

Когда аплодисменты стихли, отстранилась и покинула объятия Карана. Я запыхалась. Подняв глаза, увидела, что Фунда смотрела на меня полными слез глазами. Понаблюдав некоторое время за ней, Каран вложил свою теплую руку в мою и потянул за собой. Когда мы вернулись за стол, держась за руки, какое-то время получали бесчисленное количество комплиментов о нашем танце. Когда мой телефон в замшевой сумке начал вибрировать, я извинилась перед сидящими за столом и отошла в тихое место, где музыку было не так слышно, прислонилась спиной к стеклянной стене и достала телефон. Звонила Дефне.

– Слушаю, – пробормотала я, поднеся телефон к уху.

– Где ты?!

– Почему ты кричишь?

– Тебе плевать, если мы умрем! – крикнула она снова.

Равнодушно рассмеявшись, я на мгновение встретилась глазами с Караном и быстро отвела от него взгляд.

– Что за чушь ты несешь, Дефне? Перестань на меня кричать.

– Глупая! Мы сейчас в больнице, и где бы ты ни была, немедленно приезжай сюда! И откуда доносится музыка?

Я колебалась.

– Перестань мне приказывать, – прорычала, стиснув зубы. – Что ты делаешь в больнице? Что-то случилось?

– Уличные бандиты избили отца! – снова воскликнула Дефне.

На мгновение показалось, что секунды застыли и превратились в ледяные копья. Я видела, что Каран все еще наблюдал за мной из-за стола. Заметив внезапную перемену в моем взгляде, он нахмурился.

– У него что-то серьезное? – медленно спросила я.

– Нет, он в порядке. Я имею в виду, они просто повздорили, но тебе не кажется, что ты должна быть здесь прямо сейчас? – Ее голос стал немного мягче. – И что это за музыка? Где ты? – спросила сестра снова.

– Не важно, где я нахожусь. Я не могу приехать сейчас.

– Что значит, ты не можешь приехать, Мерве? Ради бога, ты с ума сошла? Он наш отец!

«Он твой отец, а не наш», – прошептала другая Мерве, зная, что Дефне не слышит.

– Дефне, ты же сама сказала, что он в порядке.

– Я просто в шоке от тебя! – крикнула она и повесила трубку.

Я продолжала держать телефон около уха, некоторое время просто глядя в пространство.

– Знаешь что? – тихо прошептала я, отодвигая телефон и опуская руку в сторону. – Я тоже в шоке от вас.

На самом деле наши отношения с отцом закончились уже давно. Даже незнакомец казался мне ближе, чем собственный отец.

Я не знала, сколько времени было, когда мы покинули это место. Сразу после прощания с Яшар-беем и его друзьями мы пошли к машине Карана. Было холодно. Пытаясь согреться, обхватив себя руками, я подняла глаза и посмотрела на мужчину с тяжестью, которую чувствовала в своих руках. Каран накинул мне на плечи свой пиджак и теперь шел рядом в одной рубашке. Когда мы сели в машину, я положила голову на сиденье и посмотрела в лобовое стекло; мужчина заводил двигатель и включал обогреватель. Я наблюдала, как частицы пыли летали вокруг света фар, пробивающегося сквозь тьму.

– С кем ты разговаривала? – спросил он, положил руку на сиденье и начал давать задний ход. Каран не смотрел на меня.

– А?

– Грубиянка. Я спросил, с кем ты разговаривала по телефону?

– С Дефне. В смысле с моей сестрой. Но поскольку я грубиянка, предпочитаю называть ее Дефне, а не сестрой.

– В чем проблема?

Машина теперь двигалась плавно. Единственным светом в ночной тьме были фары автомобиля. В округе не горел ни один уличный фонарь.

– Все в порядке, – отрезала я.

«Проблем полно», – прошептала другая Мерве.

– Очевидно, что есть проблема, – сказал мужчина, не отрывая глаз от дороги. – Расскажи. Ты выглядишь, как жертвенный барашек, ожидающий, чтобы его зарезали.

Я наполнила щеки воздухом.

– На моего отца напали уличные бандиты.

Каран не ответил, я взглянула на него, на лице мужчины не произошло ни малейших изменений. Машина входила в повороты, дорогу начали освещать несколько уличных фонарей.

– И как он? – спросил Каран, не глядя на меня.

– Вроде в порядке.

– Ты расстроена?

Я нахмурилась. Была ли я расстроена? Думаю, если бы увидела, как отца бьют, подралась бы с бандитами, чтобы спасти его, но сейчас не могла ничего сказать. Была в таком состоянии, что не могла понять, грустно мне или нет. Из-за него я разучилась показывать эмоции.

– Не знаю, – честно сказала я. Переведя взгляд на лобовое стекло и дорогу перед нами, почувствовал взгляд Карана на себе, но не стала оглядываться.

– Может, и знаешь, но не хочешь признаться.

– Не хочу говорить об этом сейчас, – прошептала я.

– Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, – прямо сказал мужчина, переключившись на переднюю передачу; машина еще немного ускорилась. – Раз у нас общее дело, я имею право знать.

Прошлое, которое затягивало меня и топило в своих соленых суровых водах, стояло передо мной со жгучей ясностью, заставляя проживать себя снова и снова. Я глубоко вздохнула и заправила волосы за ухо.

– Не спрашивай меня, что я чувствую. Каран, я давно изолировала себя от чувств. Но если действительно хочешь что-то услышать, позволь сказать тебе. Я чувствую себя скорее разорванной на части.