Чёрная бабочка, летящая во тьму

Насилие уменьшалось по мере моего взросления, ведь теперь я стала выпускать когти. Со временем оно и вовсе прекратилось, превратившись в болезненное воспоминание.

Я не знала, на что и на кого был направлен мой гнев, но была зла. Возможно, своим неутолимым гневом, похожим на ураган, я напоминала отца. В глубине души я была рада, что единственное, в чем мы были похожи, – гнев и глаза, которые вызывали у меня отвращение каждый раз, когда я смотрела в зеркало. Мы были совершенно разными личностями. Он не являлся примером для подражания.

Я замерла, когда его злобные глаза всплыли в мыслях и воспалили раны, словно темная соленая волна.

– Если ты закончила раскачиваться, маленькая коала, могу ли я вернуть свою руку? – спросил Каран. Мои глаза широко раскрылись, когда я нервно отдернула руку.

– Простите.

– Видимо, мои сильные руки напомнили тебе ствол дерева.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди, желудок сжался от смущения. Глядя мужчине в глаза, я чувствовала себя безоружным солдатом на войне.

– Они больше похожи на ветви, чем на ствол.

Его лицо оставалось неподвижным, только насмешливо поднятые брови выдавали эмоции. Пока Каран продолжал смотреть на меня через плечо, я пыталась сохранить размеренное дыхание.

– Будь осторожна и не поранься о ветки, маленькая девочка, – предостерег он.

Поняв, что кислорода становилось все меньше, я бросила свою спортивную сумку на землю и села на нее, прислонившись спиной к металлической стене. Каран Чакил повернулся ко мне лицом. Подтянув колени к животу, я положила на них подбородок и, не двигая головой, просто подняла глаза и взглянула на мужчину в ответ. Его черные глаза рассматривали меня, как будто не желая упустить ни одной детали. Я была уверена, что прямо сейчас он ясно видел даже самый маленький изъян на моем лице.

– Кислорода почти нет, – пробормотала я, продолжая смотреть на него. – Дышите поменьше, Каран-бей. Не хочу, чтобы меня нашли здесь мертвой со старым боссом.

Каран вопросительно приподнял левую бровь.

– Со старым боссом?

Я надула губы и покачала головой, одарив его самым фальшивым невинным взглядом, на который была способна.

– Да, с моим старым боссом.

– Будь уверена, малышка… – сказал мужчина, отводя от меня взгляд и обращая его к дверям лифта. Теперь мне было видно только его профиль, – для меня будет настоящим позором, если меня найдут мертвым в лифте с маленькой девочкой. Я не хотел бы, чтобы люди думали, что у меня что-то было с незрелой девочкой, еще не оправившейся от подросткового бунта.

Я закатила глаза и сказала:

– Какое это имеет отношение к зрелости? Что они могут подумать?

Мужчина, похожий на черный Судный день, обернулся и, глядя мне в глаза, сказал:

– Конечно, они будут задаваться вопросом, что мы могли здесь делать, пока у нас не перехватило дыхание и не случился сердечный приступ, понимаешь?

Мои глаза расширились от шока, и я на мгновение замерла с открытым ртом. Каран Чакил, казалось, был удивлен моей реакцией. Затем он сделал то, чего я никак не ожидала: отступил на несколько шагов назад и прислонился спиной к стене. Скользя по ней спиной, сел рядом со мной. Расстояние между нами было всего фут, и его рука находилась рядом с моей, кончики его пальцев касались моих. Я не знала, как называлась эта штука, текущая от кончиков моих пальцев к его, но было такое чувство, словно меня ударило током. Переполняло желание потереть ладони о землю. Прислонив голову к металлической стене, Каран взглянул на меня. Его подбородок лежал на левом плече, и под этим углом мужчина выглядел совсем как маленький мальчик.

– Давай, расскажи мне что-нибудь, – сказал Каран, глядя прямо мне в глаза. Его горячее дыхание коснулось моего лица, заставляя кровь кипеть под кожей. – Иначе я умру от скуки, а не от нехватки кислорода. Ты всегда такая угрюмая?

Его глубокий голос. Возможно, именно из-за тона голоса его бессмысленные слова казались мне волшебными и интересными. Я подняла одну бровь.

– Прежде чем называть меня угрюмой, вам стоит посмотреться в зеркало.

Бесконечно глубокий взгляд мужчины на мгновение переместился на мои губы, тут же возвращаясь к глазам. От этого движения мое сердцебиение участилось, а мысли рушились, подобно плохо сложенным кирпичам.

– Я смотрю в зеркало всякий раз, когда у меня появляется такая возможность, – сказал он ровным голосом. – И я вижу в отражении очень красивого мужчину.

«Самодовольный богатый сноб!» – кричала другая Мерве, живущая в моем подсознании и редко подающая голос.

– Мы оба знаем, что я не о красоте. Я говорю о неестественном выражении вашего лица. Каждый раз, разговаривая с вами, складывается ощущение, будто вы отвечаете мне из-за завесы.

Он нахмурился, но на этот раз это было движение, совершенно лишенное сарказма.

– Ты наблюдательна, не так ли? – спросил Каран жестким и холодным голосом, подтверждая резкость своих глаз.