Черная башня

— Мы обсуждаем, надо ли нам оставаться здесь или уходить в пустыню, — ответил Саиду Глебов. Он хотел добавить: «Ведь и тут и там — смерть», но передумал и сказал: — Мы не можем решить, где безопаснее, где надежнее.

— Надо перебраться в штольню, — сказал Саид. — И завалить вход в башню. Это легко сделать — стоит лишь выбить подпоры. Мы должны так сделать, чтобы избавиться от аш-шайтана.

«Боже мой! — подумал Глебов. — Почему же нам раньше не пришло это в голову? Завалить вход в башню и остаться в штольне… Конечно, там не так просторно, там выше радиация, но зато мы были бы избавлены от ч у ж о г о… Надо немедленно объявить! Только бы силы не подвели! — разволновался он. — Только бы силы…»

— Друзья! — сказал он громко. — Саид, с которым я сейчас, как вы слышали, беседовал…

— Кто-то идет! — крикнул вдруг от входа Cаид, не дав Глебову договорить. — Кто-то приближается!

Кузьмин бросился к нему.

— Спрячьтесь за контрфорсы! — приказал он остальным. — Я подстрахую Саида!

Шаги были явственно слышны, но они не приближались и не удалялись: казалось, кто-то топчется на одном месте.

— Разминается, что ли? — предположил Кузьмин. Саид его не понял и ничего не ответил.

— Эй, какого дьявола тебе нужно? — крикнул в темноту Кузьмин. Шаги утихли, но никто не отозвался.

— Притаился или ушел? — подумал вслух Кузьмин. — А может быть, вообще почудилось? Как вы думаете, Владимир Николаевич? — обратился он к Глебову.

Глебов не ответил.

— Вы слышите меня, Владимир Николаевич? — спросил Кузьмин. — Почему не отвечаете?

Жанна подошла к Глебову, присела возле него, потормошила за плечо.

— Вы спите? — спросила она. — Что с вами?

Ответом ей был хриплый стон: Глебов был без сознания. Жанна пришла в замешательство: ни она, ни кто-либо другой не знали, как помочь Глебову. Холодный компресс на лоб — это предложил Кузьмин, горячий компресс на сердце — это предложила сама Жанна, ничего не дали: Глебов в себя не приходил.

Через несколько часов он умер. За две-три минуты до кончины он открыл глаза, поднял руку и очертил ею в воздухе круг. Никто не понял, что это означало. Лишь Ладонщиков предположил, что жест Глебова надо понимать так: круг жизни завершен.

— Короче, он сказал: «Я умираю», — добавил Ладонщиков для ясности. — Отчего он умер? От лучевой болезни?

Ни Жанна, ни Кузьмин не ответили ему.

— Я знаю, он умер от лучевой болезни, — заговорил мрачно Ладонщиков, возвратившись к своему ложу. — Теперь моя очередь. Я больше вас всех находился снаружи… Только я не хочу умирать в этой вонючей башне. Здесь невыносимо воняет солдатскими портянками. Здесь противно умирать.

Жанна хотела снова прикрикнуть на него, но Кузьмин остановил ее:

— Пусть говорит, — сказал он ей. — Если ему так легче, пусть говорит.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Жанна. — Теперь ты наш командир. Подумай о том, где и как похоронить Владимира Николаевича. Если ч у ж о й  караулит нас на выходе, то где же хоронить?

— Прекрасно, — продолжал бубнить Ладонщиков. — Теперь он караулит нас на выходе. Кто первым выйдет, того он и уложит. Но сядут аккумуляторы, но кончится вода — и, значит, кому-то придется идти к пульту управления станцией и помпой. Кем же мы пожертвуем? Бесцельно пожертвуем, потому что он не доберется до пульта, ч у ж о й  его не пропустит, а идти все-таки надо, потому что другого выхода нет. Вы, конечно же, пошлете меня, потому что мне, как известно, все равно умирать. Так?

— Похоронить Владимира Николаевича придется здесь, — сказал Жанне Кузьмин, не обращая внимания на бубнеж Ладонщикова. — Выроем могилу и похороним. Лезть на рожон не станем — в этом пока нет нужды. Мне тоже думается, что ч у ж о й  притаился и ждет.

Кузьмин и Ладонщиков вырыли могилу, опустили в нее тело Глебова и засыпали землей.

Кузьмин сменил у входа Саида. Саид собрал немудреный ужин, потом, когда все поели, снова устроился возле Жанны, сидел неподвижно и молча не то в глубокой задумчивости, не то в дреме.

— Это он охраняет вас, Жанна, — пошутил глупо Ладонщиков. — От меня и от Кузьмина. — И тут же извинился: — Простите, ради бога.

Жанна ничего не сказала. Саид услышал ее имя, произнесенное Ладонщиковым, приоткрыл глаза. Жанна кивнула ему головой. Саид чуть заметно улыбнулся. Он, конечно же, охранял ее, хотя в этом не было никакой нужды. Но у него, вероятно, был свой взгляд на это.

— Опять топчется, — сказал о ч у ж о м  Кузьмин. — Я понял, что он делает: он просто ходит взад и вперед, пересекая выход из нашего туннеля. Он уверен, что кто-то из нас выйдет. У него там удобная позиция — такая же, как у нас здесь. Он будет ждать нас там, а мы будем ждать его здесь. Проверим, у кого больше терпения, выдержки. Вода у него, конечно, есть: он может пользоваться нашей помпой. Но есть ли у него еда?