Черная башня

— Я не намерен объяснять тебе необходимость не просто жениться, но сделать это с наибольшей выгодой. Любовь проходит сама или вытесняется другой, Козимо, а жена остается до самой смерти. Своей или твоей. И здесь хороший расчет куда умней слепой страсти. — Чуть помолчал и, не дождавшись возражений сына, добавил: — Ты женишься на Контессине Барди.

Козимо чуть нахмурился, пытаясь вспомнить таковую. У Барди нет подходящих дочерей, те, что известны Козимо, куда старше его самого и, кажется, давно замужем… Неужели кто-то из этих матрон овдовел и его собственный отец поступает так жестоко, решив женить сына на вдове с почти взрослыми детьми?

Джованни понял замешательство сына и милостиво пояснил:

— Контессина — племянница Бенедетто, она дочь графини Элси.

О, если Козимо и не мог вспомнить дочь графини Элси, то забыть саму Камиллу Барди он не мог также! Более надменную особу, кичащуюся своим происхождением, найти трудно, во всяком случае во Флоренции.

— У этой девушки, должно быть, большое приданое?

Было интересно, в какую сумму отец оценивает его свободу.

— Большое, — кивнул Джованни, — и ценное. Семейный палаццо на том берегу, — заметив удивление Козимо, который помнил плачевное состояние старого дома, кивнул: — который проще разрушить, чем отремонтировать. И графский титул, что действительно ценно.

— Но дети дочери графини не носят этот титул.

— Нет, даже Контессина не графиня, несмотря на прозвище. Но твои дети… ваши с ней дети будут иметь возможность жениться и выходить замуж за аристократов, поскольку у них будет аристократическая кровь.

— Зачем, отец? Вы не раз твердили, что в мире все решает золото, разве этого недостаточно, чтобы дать моим детям то, что им будет нужно? Зачем им аристократическая кровь?

Джованни незаметно вздохнул. Сын явно повзрослел настолько, что способен оспаривать отцовские слова. Пока не отказываясь от исполнения его решений, он все же посмел возражать. Но отец знал и другое — Козимо упрям не глупым упрямством, просто подчинить его своей воле невозможно, но вот убедить можно. Если Козимо поймет, в чем выгода, то поступит так, как должно. При этом его нельзя обмануть.

— Козимо, даже в такой республике, как Флоренция, у власти аристократы. Можно сколько угодно рассчитывать на поддержку чомпи и даже возглавлять их восстание, но ты помнишь, чем закончилось дело для нашего родственника.

Козимо не выдержал:

— Не вы ли твердили нам с Лоренцо, чтобы держались от власти подальше?

— И могу повторить это. От той, что шумит в Синьории, — да. Но есть другая, Козимо, настоящая и сильная. Она не выставляет себя напоказ, это власть аристократического круга. Его можно сбросить, подняв восстание чомпи, но восстание закончится, и власть возродится снова. В этот круг нельзя попасть просто за деньги, там ценно происхождение. Чтобы попасть туда даже не твоим детям, но твоим внукам, тебе нужно жениться на Контессине де Барди. Мой отец оставил нам пятерым только полуразвалившуюся мастерскую и старый плащ, я оставлю вам большое дело, а вы должны передать своим детям, кроме золота, еще и родословные их матерей.

— Лоренцо вы тоже присмотрели какую-нибудь графиню?

— Присмотрел, но говорить об этом пока рано.

Услышав такую новость, Лоренцо довольно хохотнул:

— Тебе повезло, братец! Контессина — девушка что надо.

— Откуда тебе об этом известно?

— Да ты не помнишь ее, что ли?

Козимо помотал головой, он помнил надменную Камиллу де Барди, но вот дочь…

— Мы два дня назад видели их в церкви, я любезничал с ее подругой, но обе поедали глазами тебя. Не помнишь?

— Лоренцо, если бы я запоминал всех, с кем ты любезничаешь, то моя голова просто распухла. Ладно, какая разница, если отказаться невозможно. Если ты говоришь, что она не уродина, этого уже достаточно.

Через день Лоренцо докладывал брату:

— Высокая, с тебя ростом, пухленькая, хорошенькая, воспитанна и образованна. Умна.

— А это откуда тебе известно?

— Классическую латынь постигла, значит, не дура. Знаешь, если ты не женишься, то я попрошу отца…

— О чем это ты собираешься меня просить, если Козимо не женится?

Как это Джованни Медичи удается ходить так неслышно? Но Лоренцо не смутился.

— Если Козимо не желает жениться на Контессине де Барди, то я вполне согласен его заменить, отец.

— Ты бы так стремился заменить его в делах, — проворчал Джованни, вопросительно глядя при этом на старшего сына. Неужели Козимо действительно намерен пойти против воли родителя? Лоренцо — плохая замена старшему брату в данном браке, ее даже обсуждать не стоит. — Ты против женитьбы, Козимо?

— Мне все равно, я уже говорил.

Лоренцо сказал правду, Контессина была хороша собой, умна и независима настолько, насколько это позволяли приличия. Высокий чистый лоб, позволяющий не подбривать волосы над ним для увеличения, чуть насмешливые синие глаза, прямой римский нос, округлый подбородок, лебединая шея… Стройная, гибкая… Контессина значит «графинюшка», оказалось, что девушку зовут Лоттой, но все давно забыли это имя.

Ладно, графинюшка так графинюшка, решил Козимо.