Черная беда

После трапезы танцы возобновились, только теперь туземцы танцевали быстрее, исступленнее. Не желая отстать от колдунов, они начали бить себя охотничьими ножами по груди и рукам; по их темной коже бежали, смешиваясь, светлые ручейки крови и пота. Время от времени кто-то из них падал ничком и, тяжело дыша, лежал без движения либо катался по земле в нервной судороге. Теперь танцевали не только мужчины, но и женщины; они образовали вокруг костра еще один круг, но двигались в противоположном направлении; опьянев от браги, они в экстазе топали ногами. Но вот круги соединились, и мужчины и женщины, взявшись за руки и вскидывая ноги, стали танцевать вместе.

Бэзилу стало жарко, и он отошел от костра. От спиртного и несмолкаемой музыки в голове у него гудело. В темноте, по углам рыночной площади, что-то бормоча, валялись прямо на земле, по одному и по двое, смуглые фигуры. Стоявшая рядом пожилая женщина молча подпрыгивала на месте, а потом вдруг выбросила вверх руки и опрокинулась навзничь. Глухо били барабаны, в ночное небо, рассыпаясь дождем искр, неудержимо рвалось пламя.

Вождь Мошу по-прежнему сидел возле котлов с едой, прижимая к груди бадью с брагой. На нем был белый азанийский балахон, залитый соусом и спиртным. Опустив гладко выбритую голову, он приник к бадье, потом неуверенным движением протянул ее Бэзилу. Бэзил отказался; вождь тупо уставился на него и снова предложил ему выпить, а затем, сделав еще один глоток, кивнул и, достав из-за пазухи какую-то вещь, надел ее себе на лысую голову.

- Смотри, - проговорил он. - Красивая...

Это был ярко-красный берет. С трудом преодолевая охватившее его пьяное оцепенение, Бэзил присмотрелся и вспомнил: в лихо надвинутом набекрень красном берете Пруденс стремглав бежала по посольской лужайке, держа под мышкой "Панораму жизни". Бэзил грубо потряс старика за плечо:

- Где ты взял этот берет?

- Красивая...

- Где ты его взял, тебя спрашивают?!

- Красивая шляпа. Она была на голове у белой женщины. Той, что прилетела на большой птице. Вот как белая женщина эту шляпу носила... - И, тихонько захихикав, старик боком напялил ярко-красный берет на свою блестящую лысину.

- А сама белая женщина где?

Но сознание уже покидало вождя. Он еще раз повторил "Красивая..." и закатил невидящие глаза. Бэзил встряхнул его изо всех сил:

- Говори, старый дурень! Где белая женщина?

Вождь пробормотал что-то нечленораздельное и покачнулся; на какую-то долю секунды сознание вновь к нему возвратилось. Он приподнял голову:

- Где белая женщина? Да здесь, где ж еще. - И он похлопал себя по туго набитому животу. - Мы ведь с тобой ее только что съели. С тобой и с другими вождями...

И, повалившись ничком на землю, он громко захрапел.

А туземцы продолжали без устали кружить вокруг костра; по голым телам, переливаясь в огненных бликах, разбегались ручейки охры, крови и пота; высоко над головами у колдунов раскачивались перья, подрагивали, в унисон танцу, леопардовые шкуры и змеиная кожа, позванивали амулеты и бусы, львиные клыки, жабы и летучие мыши. Неутомимые пальцы выбивали барабанную дробь, в темноте выгибались и вздрагивали лоснящиеся от пота спины.

Вскоре после полуночи опять пошел дождь.

Глава 8

- Подойди ты, а то я даже встать не могу, - сказал Аластер, когда раздался телефонный звонок.

Соня встала, подошла к подоконнику, на котором стоял телефон, и сняла трубку:

- Алло. Кто говорит?.. Бэзил, ты?! Вернулся?! Где ты?

- У Барбары. Хотел к вам сейчас приехать...

- Ну, конечно, приезжай, милый. А как ты узнал, что мы переехали?

- По телефонной книге. Как тебе новая квартира?

- Кошмар. Сам увидишь. Аластер решил, что она обойдется нам дешевле, чем предыдущая, но не тут-то было. И потом, нас совершенно невозможно найти: имей в виду, наша дверь - красная, а рядом - вход в какую-то подозрительного вида аптеку.

- Выезжаю.

Через десять минут Бэзил уже звонил в красную дверь. Открыла ему сама Соня:

- Теперь у нас нет прислуги. Что-то мы совсем обнищали. Ты давно вернулся?

- Вчера вечером. Что новенького?

- Ничего особенного. Все кругом обеднели и поглупели. Ты ведь пропадал больше года. Что у Барбары?

- Фредди еще не знает, что я вернулся, поэтому я и решил сегодня пообедать в городе. Барбара должна его подготовить. Мамаша, оказывается, за что-то на меня дуется. Как Анджела?

- У нее все по-прежнему. Только она одна и не обеднела. Марго заперла дом и на всю зиму укатила в Америку. В твое отсутствие были всеобщие выборы и кризис - из-за какого-то золотого стандарта, если не ошибаюсь.

- Да, знаю. Даже не верится, что я вернулся. Забавно.

- Без тебя было очень скучно. Пока ты там в тропиках развлекался, все стали такие важные, зазнались - ужас просто. Между прочим, Аластер однажды вычитал в газете про твою Азанию. Забыла, что именно. Вроде бы у вас там началась революция, а у посла дочка пропала. Впрочем,ты наверняка в курсе.

- Да.

- Не понимаю, что ты нашел в этих революциях? У нас, кстати, тоже поговаривали, что будет революция, но обошлось. Ты, наверное, всей страной управлял?

- В общем, да.

- И, разумеется, влюбился без памяти?

- Да.