Черная беда

— Танку?! Этой консервной банке Маркса?! Не смешите меня. Этот ваш танк ни к черту не годится. Я же говорил, что вы бросаете деньги на ветер, а вы меня не слушали. Его бы в Дебра-Дове в качестве военного мемориала на площади поставить — там ему самое место, только ведь он туда не доедет. Поймите, в такой машине в тропическую жару невозможно находиться. Через пять миль танк раскаляется докрасна. Двое греков чуть заживо в нем, бедняги, не сгорели. В конце концов, правда, мы нашли этому танку применение — устроили в нем камеру пыток. Ничем другим этих черномазых ублюдков не проймешь. Хорошо вам рассуждать о Прогрессе да о Новой эре, когда война уже кончилась и все самое худшее позади, но, если хотите знать, на той неделе вы были на волосок от гибели. Знаете, что этот пройдоха Сеид придумал? Раздобыл где-то вашу оксфордскую фотографию, где вы в шапочке и в мантии, размножил ее и раздал гвардейцам из миссионерской школы, заявив, что с англиканской церковью вы порвали и подались в ислам. Ну, а гвардейцы уши развесили и стали каждую ночь сотнями переходить на сторону противника. Тут даже я приуныл, вижу, дело — табак. И тут приходит мне в голову идея. Вы же знаете, что значит Амурат для этих туземцев. Созвал я вождей сакуйю и ванда на совет и сообщил им, что Амурат вовсе не умер (они, впрочем, в этом и не сомневались), а уплыл за море пообщаться с духами своих предков и назад вернулся в вашем обличье. Вожди так и обомлели, когда услышали. Видели бы вы их рожи. После этого они начали Сеида ругать на чем свет стоит, рвались даже с ним расправиться, я их насилу удержал. Вскоре эта история распространилась в лагере противника, и через два дня на нашу сторону перешло несколько тысяч сеидовских ребят — вдвое больше, чем мы потеряли на истории с фотографиями, да вдобавок — настоящие бойцы, не чета этим разодетым миссионерским выкормышам. Три дня я их с трудом удерживал — так они в бой рвались. Мы стояли в горах, на самом верху, а Сеид разбойничал в долине, жег деревни, думая нас дымом с гор выкурить. Массовое дезертирство его, конечно, беспокоило. На третий день посылаю я вниз полроты своих гвардейцев с духовым оркестром и целым стадом мулов и приказываю солдатам, чтобы они, когда дойдут до перевала Укака, погромче шумели. Гвардейцы, сами понимаете, рады стараться. Сеид, как я и предполагал, попался на эту удочку: решил, что вся моя армия перешла в наступление, и стал ее окружать. Тут-то я и бросил ему в тыл туземцев. Господи! Такой резни я в жизни не видал. Мои ребята, благослови их Бог, порезвились вволю. Некоторые, кстати, еще до сих пор с гор не спустились — охотятся за этими бедолагами.

— А сам узурпатор сдался?

— Да, Сеид сдался, куда ж он денется. Но, понимаете, Сет, надеюсь, вы не будете в претензии… Сеид сдался и…

— …бежал — вы это хотите сказать?

— Нет, вовсе нет. Видите ли, он сдался туземцам из племени ванда… а они… вы же сами знаете, что они собой представляют.

— Вы имеете в виду, что его…

— Да, увы… Я бы этого, естественно, никогда не допустил, но мне сообщили слишком поздно.

— Как же они посмели съесть его?! Ведь он как-никак мой отец… Это такое… такое варварство.

— Я знал, Сет, что вы будете недовольны. Мне очень жаль. Вожди племени наказаны: я посадил их в танк на двенадцать часов.

— Я вижу, туземцев еще совершенно не коснулась современная цивилизация. Им необходимо образование. Со временем мы должны будем, когда жизнь войдет в нормальную колею, открыть для них школы и университет.

— То-то и оно, Сет. Туземцы не виноваты. Им просто не хватает культуры. В этом все дело.

— Возможно, имеет смысл обучать их по программе Монтессори, задумчиво проговорил Сет. — Да, они не виноваты… — Он вновь воодушевился: — Коннолли, я сделаю вас герцогом.

— Спасибо, Сет. Мне-то это без разницы, а вот моя Черномазая с ума от счастья сойдет.

— Коннолли?

— Да?

— Не кажется ли вам, что герцогине стоило бы подыскать другое имя? Видите ли, на мою коронацию, по всей вероятности, из Европы съедутся многие знаменитости. Нам бы хотелось покончить с расизмом — насколько это возможно, разумеется. Имя, которое вы дали миссис Коннолли, вполне приемлемо, когда вы остаетесь с ней наедине, однако на людях оно выглядит… несколько неестественно, тем самым вы как бы даете понять, что у вас с женой разный цвет кожи…

— Что ж, вы правы, Сет. Буду стараться в обществе так ее больше не называть. Хотя для меня она все равно остается Черномазой, тут уж ничего не попишешь. Да, кстати, что случилось с Али?

— С Али? А, вспомнил. Вчера вечером он был убит майором Джоавом. Не забыть бы заказать себе новую корону.

Глава 2

— Котик-ротик-обормотик.

— Это ты не сама придумала.

— Верно. Как ты догадался?

— Это же из книжки. Я ее тоже читал. Ее все в посольстве читали.

— Подумаешь, уж и процитировать нельзя — надоело говорить одно и то же. Хочется чего-то нового.