Черная беда

На Суэцком канале — штиль; мулатка с Мадагаскара изнемогает от любви. Красное море; на нижней палубе неподвижно, словно трупы, лежат вповалку пассажиры третьего класса; надрываются неугомонные скрипка и пианино; в плескающемся на дне стакана лимонном соке плавает грязный кубик льда; Бэзил лежит на койке и с угрюмым видом курит сигару за сигарой, не обращая внимания на страдания соседа по каюте. Джибути; иллюминаторы задраены, чтобы внутрь не попадала пыль; на пароход по трапу взбегают кули с корзинами угля; на улицах, натирая зубы ивовыми прутьями, злобно скалятся туземцы; во французском универмаге у прилавка стоит богатая абиссинка в зеленой вуали; возле почты на акацию с хитрым видом забралась черная обезьяна. Бэзил познакомился с буром из Южной Африки; пообедав прямо на мостовой перед отелем, они поехали в кабриолете в сомалийский квартал, где в грязной, залитой тусклым светом хижине Бэзил принялся рассуждать о финансах различных стран, пока бур не уснул, повалившись на плетеную кушетку, а четыре танцовщицы не забились в угол и не начали, жестикулируя, точно шимпанзе, о чем-то с негодованием шептаться.

Пароход отплывал в Азанию в полночь. Три ряда далеких огней отражались в черной неподвижной воде; из темноты до берега доносились звуки скрипки и пианино, которые время от времени заглушались прерывистым воем возвещавшей об отплытии корабельной сирены. Бэзил сидел на корме маленькой лодки, опустив одну руку в воду; когда лодка уже подплывала к пароходу, лодочник перестал грести, поднял весла и стал уговаривать Бэзила купить у него корзину лайма; некоторое время они препирались на ломаном французском, а затем весла снова зашлепали по воде. На носу корабля раскачивался фонарь; Бэзил взбежал на палубу и спустился в каюту; его сосед уже спал и, когда зажегся свет, сердито повернулся к стенке; иллюминатор не открывался весь день, и в каюте нечем было дышать; Бэзил закурил сигару, лег и раскрыл книгу. Вскоре старенький пароход стало покачивать, а когда он вышел из бухты в открытый океан-легонько подбрасывать на волнах. Бэзил выключил свет и, счастливый, закурил очередную сигару.

В Лондоне леди Метроленд устраивала прием.

— Теперь никто не приглашает нас в гости, кроме Марго. Может, правда, только она одна и устраивает приемы, — сказала Соня.

— Идешь на званый обед в надежде встретиться с новыми, интересными людьми, а встречаешь старых, скучных знакомых, с которыми можно было бы и по телефону поговорить.

— Непонятно, почему нет Бэзила. У Марго он всегда бывает.

— А разве он не уехал за границу?

— По-моему, нет. Ты что, забыла, на днях он у нас обедал.

— Правда? Когда?

— Дорогая, не могу же я все помнить… Вон стоит Анджела, спроси ее, она наверняка знает.

— Анджела, Бэзил уехал?

— Да, в какую-то невероятно экзотическую страну.

— Дорогая, так ты, наверно, на седьмом небе от счастья?

— Да как тебе сказать…

Бэзил проснулся от лязга падающей якорной цепи и, как был, в пижаме вышел на палубу. Все небо переливалось зелеными и серебряными бликами рассвета. Развалившись на скамьях и шезлонгах и укрывшись чем попало, спали пассажиры. Между ними, открывая люки, бегали босоногие матросы; младший офицер что-то кричал с мостика людям на лебедке. К пароходу уже подплыли принять груз два лихтера, а вокруг них сновало с десяток груженных фруктами лодок.

Вдалеке, на расстоянии примерно четверти мили, выступала из воды набережная Матоди; над белыми и мшистыми крышами домов возвышались минарет, португальский форт, миссионерская церковь, несколько самых крупных городских магазинов, отель «Император Амурат»; за городом и по обеим его сторонам вдоль побережья тянулись луга и зеленые плантации, а у самой воды раскинулись пальмовые рощи. Над городом высоко в небо уходили еще окутанные предутренним туманом крутые отроги гор Сакуйю, где через перевал Укака вилась дорога в Дебра-Дову.

К облокотившемуся на поручни Бэзилу подошел интендант:

— Вы здесь сходите, мистер Сил?

— Да.

— В таком случае вы — единственный. Мы отплываем в полдень.

— Я уже готов, мне только одеться.

— Вы в Азанию надолго?

— Возможно.

— По делу? Говорят, страна интересная.

Однако на этот раз Бэзил был не склонен просвещать своего собеседника и, буркнув: «Нет, на отдых», возвратился в каюту, оделся и собрал вещи. Его сосед посмотрел на часы, выругался и повернулся к стене; проснувшись, он обнаружил пропажу крема для бритья, комнатных туфель и отличного тропического шлема, который он всего несколько дней назад приобрел в Порт-Саиде.

Глава 4