Черная беда

— Да, чуть не забыл, — сказал Уильям, — сегодня у нас был посетитель.

— Епископ?

— Нет, я его вижу впервые. Он записал свое имя. Бэзил Сил.

— Что ему надо? Вам это имя что-нибудь говорит?

— Да, имя знакомое. Не помню только откуда.

— Вы считаете, надо пригласить его погостить у нас? Писем он с собой не привез?

— Нет.

— И слава Богу. Ладно, позовем его как-нибудь обедать. Думаю, что он и сам по такой жаре не станет к нам часто ездить.

— Господи, — сказала Пруденс. — Наконец-то новый человек. Об этом можно было только мечтать. Может, хотя бы он научит нас играть в трик-трак.

В тот же вечер мсье Байон получил весьма неутешительный рапорт: «Мистер Бэзил Сил, британский политик, путешествующий по частным делам, прибыл в Дебра-Дову и остановился в доме господина Юкумяна. Связь с посольством всячески скрывает. Сегодня вечером нанес послу неофициальный визит. Его приезд, разумеется, неожиданным не является. Видели, как он беседовал с генералом Коннолли, новоявленным герцогом Укакским».

— Что-то не нравится мне этот мистер Сил. Эта старая лиса сэр Кортни затеял опасную игру. Но старый Байон себя в обиду не даст.

По своему размаху и веселью бал-маскарад в ознаменование Победы превзошел самые смелые ожидания устроителей. На нем были широко представлены все слои азанийского общества: двор и дипломатический корпус, армия и правительство, церковь, деловые круги, местная аристократия, лица неопределенной национальности.

Из Европы в самом широком ассортименте были заблаговременно выписаны фальшивые носы, бумажные колпаки, хлопушки и маски — однако спрос значительно превышал предложение. По танцевальной площадке в непрерывном хороводе кружились фески и тюрбаны, мужчины были в мантиях и белых пиджаках, в мундирах и во фраках с длинными фалдами; женщины — на все вкусы и всех цветов — были разодеты по предпоследней моде и демонстрировали необъятных размеров фальшивые бриллианты и аляповатые украшения из чистого золота. На балу присутствовали городская куртизанка «мадам Фифи» — Фатим Бей — и ее нынешний покровитель, министр внутенних дел виконт Боз; несторианский патриарх со своим любимым дьяконом; герцог и герцогиня Укакские; распорядитель, князь Федор Крононин, элегантный джентльмен, который, стоя в дверях, с угрюмым видом приветствовал запаздывающих гостей; Бэзил Сил и господин Юкумян, потративший весь день на то, чтобы приглашенные на бал не испытывали недостатка в шампанском. У стены за длинным столом разместились сотрудники английского посольства в полном составе.

— Дорогой, послу не пристало надевать фальшивый нос.

— А почему бы и нет? По-моему, это очень забавно.

— Если хочешь моего мнения, тебе вообще не стоило ехать на этот бал.

— Но ведь мсье Байон поехал.

— Да, но вид у него, если ты обратил внимание, совсем невеселый.

— Как ты думаешь, может, вручить ему одно из тех писем, которые я должен был размножить и разослать?

— А что, это идея.

— Представляю, как он удивится.

— Папа, кто этот молодой человек? Он англичанин, сразу видно.

Бэзил подошел к столику генерала Коннолли.

— Привет, старина. Присаживайся. Познакомься, это моя Черномазая.

— Очень приятно. — Маленькая негритянка отложила хлопушку, с важным видом кивнула головой и протянула Бэзилу руку: — Только теперь я не Черномазая, а герцогиня Укакская.

— Рожа у нее — страшней не бывает, — сказал Коннолли. — Но сама бабенка — что надо.

Черномазая густо покраснела и, польщенная, ослепительно улыбнулась. Сегодня она была на вершине счастья: муж наконец-то вернулся с войны да еще взял ее с собой в общество, где сплошь белые дамы… и все это в один день…

— Видите, — спросил мсье Байон своего первого секретаря, — вон того человека, рядом с Коннолли? Вы установили за ним слежку?

— Разумеется. Мои люди не спускают с него глаз.

— Вы дали указания официанту подслушивать разговоры англичан?

— Да, но официант только что вызывал меня в гардероб: он не понимает, о чем идет разговор у них за столом. Сэр Самсон все время говорит о размерах какой-то Великой Пирамиды.

— Очередная уловка, я в этом ни секунды не сомневаюсь.

Император дал понять, что намеревается почтить бал-маскарад своим присутствием, и в конце зала была сооружена специальная ложа из позолоченного картона, окруженная кадками с пальмами и развешенными по стенам национальными флагами. Император приехал вскоре после полуночи. По знаку князя Федора, оркестр перестал играть танцевальную музыку и грянул азанийский гимн. Танцующие расступились, сидящие за столиками начали поспешно вставать, роняя бокалы и гремя ножами и вилками. Все присутствующие, за исключением разве что сэра Самсона, который по рассеянности остался в маске, стали незаметно, смущаясь, поправлять галстуки и снимать бумажные колпаки. Наконец, в окружении гвардейцев, одетых в обшитые тесьмой мундиры, в зал, торжественно ступая по натертому паркету и не глядя по сторонам, вошел император — черный фрак, белые лайковые перчатки, белоснежная, туго накрахмаленная сорочка, крохотные жемчужные запонки и черное, как вакса, лицо.

— Разоделся, как на свадьбу, — процедила леди Кортни.