Черная беда

— Этими бумажками император только что расплатился со мной за неделю работы. Тут у меня их целая пачка. Объясните мне, что означает «Императорский банк Азании»? Сколько живу в этой стране — никогда ничего подобного не видел. Что-то тут нечисто. Вы думаете, так просто ломать этот собор, мистер Сил? Такой работы врагу не пожелаешь. Шутка ли, цельный гранит из Абердина! Одна кафедра проповедника весит семь с половиной тонн. Сегодня утром, когда купель на грузовик грузили, двое моих ребят покалечились. Одного — в лепешку расквасило. А император еще фальшивые деньги мне всучить норовит. Да какое он имеет право…

— Заверяю вас, мистер Джеггер, — с достоинством сказал Бэзил, — что впредь вы можете полагаться на исключительное благородство и честность его величества. Что же касается этого казуса, то я непременно наведу справки.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде, — уходя, сказал Джеггер.

Бэзил, повернувшись к окну, проводил подрядчика глазами, а потом встал и сдернул со старинной раковины свой тропический шлем.

— Что этот черномазый псих теперь выдумал? — воскликнул он и побежал во дворец.

— Ох, мистер Сил, ваш язык не доведет вас до добра, — крикнул господин Юкумян ему вдогонку.

Император принял Бэзила с исключительным радушием.

— Входите, входите, — сказал он, вставая ему навстречу. — Хорошо, что пришли. Не знаю, как быть с Nacktkultur[19]. Четыре недели я убил на то, чтобы провести в жизнь закон, предписывающий государственным чиновникам обязательное ношение брюк, а теперь вот вычитал, что, оказывается, более современно вообще ходить без штанов.

— Сет, что означает «Императорский банк Азании»?

Император немного смутился:

— Я так и думал, Сил, что вы зададите мне… Понимаете, собственно говоря, никакой это не банк… Это я сам… Сейчас покажу.

Сет подвел Бэзила к высокому, занимавшему полстены шкафу и открыл его. Все десять полок были забиты какими-то пачками, издали похожими на обыкновенную писчую бумагу.

— Что это такое?

— Здесь почти три миллиона фунтов, — с гордостью сказал император. Маленький сюрприз. Мне это в Европе сделали.

— Но ведь это невозможно.

— Возможно, очень даже возможно. Все было очень просто. Например, на этой полке сложена бумага для тысячефунтовых банкнотов. Теперь, когда печатная форма готова, можно напечатать сколько угодно бумажных денег — и стоить это будет совсем недорого. Понимаете, дел у меня невпроворот, а вот рупий не хватает. Вот я и решил… Не сердитесь, Сил. Хотите, я вам тоже дам… — И Сет сунул Бэзилу в руку пачку пятерок. — И господину Юкумяну передайте. По-моему, я неплохо получился, а? Не знал, как лучше — в цилиндре или без. А на пятидесятифунтовых банкнотах я в короне.

Бэзил попробовал было возражать, но вскоре понял, что спорить бесполезно.

— Я знал, что вы меня поймете, — сказал император. — Это ведь так просто. Кончится эта бумага — пошлем за следующей. А завтра вы мне дадите совет, как быть с Nacktkultur, хорошо?

Из дворца Бэзил вернулся ужасно усталый.

— Остается только надеяться, что во дворце вспыхнет пожар и все эти фальшивые деньги сгорят.

— Надо как можно быстрее поменять их, — сказал господин Юкумян. — Я знаю одного китайца, он до того глуп, что возьмет их у нас. А если хотите, Министерство изящных искусств может приобрести эти деньги по номинальной цене для исторического отдела.

В тот день Бэзил окончательно разуверился в нерушимости Однолетнего плана.

Глава 6