Черная бездна

«Costa Fortuna» рассекает острым форштевнем волны и упрямо двигается на юго-восток. На горизонте весело подмигивает нескончаемая ленточка огней – это западное побережье Апеннинского полуострова, плотно заселенное жителями Италии. Завтра в час дня наш лайнер пришвартуется к одному из причалов Неаполя, и мы прогуляемся по узким улочкам старинного города. Мы – это я и Леона.

А сейчас мы стоим на палубе, держимся за леерные ограждения, и наши руки слегка соприкасаются.

Девушка только что дала согласие на совместную прогулку и теперь загадочно улыбается, глядя вдаль.

– А старик? – с надеждой спрашиваю я.

– Увы, он будет с нами…

У нее великолепные формы, смуглая кожа, голубые глаза и, как выражаются кинокритики, «психофизика девочки из интеллигентной семьи». Ей двадцать пять. Человек в этом возрасте счастлив. Просто и по определению счастлив, потому что получил образование и работает. Потому что двадцать пять – это возраст самостоятельного человека, и родители могут идти хвойным лесом со своей извечной опекой. Наконец, потому что впереди целая жизнь.

– Сальвадор – твой родственник? – тихо спрашиваю я, разбавляя тишину.

– Нет. Я работаю в испанском государственном фонде «Каритас».

– Ты не могла бы использовать менее длинные фразы? Длинные я не запоминаю.

– «Каритас» – благотворительный фонд, оказывающий помощь старикам, детям, многодетным семьям, иностранцам, – поясняет она.

– Понятно. Кстати, я для вашего фонда – иностранец.

Понимая намек, она смеется. А я напираю:

– Неужели твоему подопечному не требуется отдых после обеда?

– Возможно. Я что-нибудь придумаю, – тихо шепчет она и бесшумно исчезает в коридоре.

«А могли бы придумать вместе. И прямо сейчас», – с тоской посмотрев на луну, плетусь я в свою роскошную, но пустую каюту…

Следующий день начался с неприятных сюрпризов.

Приведя себя в порядок, наскоро позавтракав остатками вчерашнего ужина, я иду нескончаемыми коридорами к Леоне и строю на ходу грандиозные планы. «Для начала мы проведем несколько незабываемых часов, прогуливаясь по улочкам Неаполя. Затем вернемся на борт лайнера, посидим в ресторане, после чего продолжим приятное знакомство в ее или в моих апартаментах». Чем не романтический проект?

Предвкушая скорую победу, стучу в дверь.

Однако вместо приглашения войти внезапно слышу хриплый голос проходящего мимо стюарда.

– Пассажирка из этой каюты недавно сошла на берег со стариком-инвалидом на коляске…

Ясно…

Вчера в ее глазах блестел азарт, на губах блуждала похотливая улыбка, а сегодня она попросту сбежала. Неужели интуиция меня подвела? Странно…

Ее поведение действительно кажется необычным, ибо я издавна считал себя неплохим психологом и знатоком противоположного пола. Все-таки через мои «тренерские» объятия в год проходило не меньше женской команды по водному поло.

Перед сходом с трапа ожидает второй сюрприз. У последних ступеней лестницы, ведущей к парадному трапу, лежит молодой и довольно крепкий парень с окровавленной головой. Над ним колдуют медики, а вокруг толпятся члены судовой команды.

Остановившись неподалеку, я приглядываюсь…

«А ведь мы с ним где-то встречались, – мелькает в моей памяти. – Точно, встречались! Я неоднократно видел его там, где бывали Сальвадор с Леоной – на верхней палубе, в кафе…»

– Что с ним? – спрашиваю у одного из стюардов.

– Точно не знаю. Вероятно, по неосторожности упал с лестницы, – отвечает тот.

Сомнительно. Это сколько ж с утра надо принять на грудь, чтобы сосчитать башкой ступеньки?! Лестница не слишком крута, да и чистенькая ковровая дорожка наверняка смягчила бы удар. Похоже, ему помогли…

Мое присутствие здесь необязательно, тем более что парень пришел в себя, сел и начал объясняться с врачами.

«Выживет, чертяка», – улыбаюсь я и поворачиваюсь к трапу…

Итак, я неспешно прогуливаюсь по улицам солнечного Неаполя – третьего по величине города Италии, родине пиццы, мусорного кризиса и Софи Лорен.

Иду. Любуюсь девушками, архитектурой и дорогами.

Дороги здесь отличные. У нас таких нет. Даже те, что превосходят по цене адронный коллайдер, в сравнении с итальянскими автострадами – дрянь редкостная. Народ приветливый, улыбчивый – ни одной унылой физиономии. Направления улиц и формы кварталов настолько непредсказуемы, что пытаться запомнить дорогу так же бессмысленно, как бороться с коррупцией, грозя ей пальчиком и читая нотацию. И все же общего впечатления об атмосфере Неаполя это не портит. Скорее, наоборот, – придает неповторимый шарм и делает город невероятно уютным.

Отойдя от причалов метров на пятьсот, решаю завернуть в заведение уличного общепита – испробовать местного кофе, аромат которого исходит отовсюду.

– Отличное местечко! – выхожу на замощенную булыжником площадь с пальмами, лавочками, пестрыми вазонами и парочкой кафе.

Ближайшее выгодно расположилось в тени пальм, но, не обнаружив в нем свободных мест, я плетусь к дальнему, что прилепилось у края оживленной улицы…

Устраиваюсь за столиком. Рядом тотчас возникает официант – колоритный итальянец средних лет.

– Buongiorno! Cosa desidera?

Судя по интонации, спрашивает, чего изволю.