Черная бездна

Большинство моих сослуживцев давно женаты, у многих подрастают дети. Кому-то из мужиков повезло, но таких катастрофически мало, кто-то вздыхает и терпит узы Гименея из-за тех же детей, а некоторых откровенно приходится жалеть. С хорошей-то женой хоть куда – хоть в космос, хоть штурмовать Эверест, а с плохой выше унитаза не залезешь. Ну а я слишком долго прожил холостяком, поэтому привык к молодым и красивым женщинам. Привык, как те рыбы, которых генетическая память ведет на нерест в одно и то же место.

Услышав осторожный стук в дверь, улыбаюсь, встаю и, топая к двери, довольно шепчу:

– Чутье подсказывает, что до завершения круиза спокойного сна у меня не будет…

Ровно в шесть вечера лайнер дает прощальный гудок и отшвартовывается от причала. И вот уже часа два он идет хорошим ходом на северо-запад, чтобы к полудню завтрашнего дня войти в акваторию обширного Залива Кальяри.

Низкое вечернее солнце заглядывает в окно каюты и ласкает нежным розовым светом обнаженную грудь Леоны. Она чертовски хороша! Я в восторге от ее внешности даже сейчас – после бурной близости. У нее идеальная фигура, умопомрачительные формы, дивно пахнущие длинные волосы и атласная кожа. А личико божественно красиво и без макияжа.

Сначала, сидя за столиком, мы наслаждались холодным вином и не спеша проигрывали по нотам прелюдию. Потом переместились в постель, где провели несколько часов кряду. Отдав последние силы, Леона лежит, прикрыв глаза, а я запрокинул руки за голову и рассматриваю потолок. Мысли вяло текут вокруг череды последних событий: неожиданных, трагичных, удачных, приятных…

Девушка легко касается пальчиками моего бедра:

– Знаешь, сегодня мне было очень хорошо. Правда…

Боже, какой у нее бархатистый голос!

Медленно повернув голову, она глядит на меня огромными миндалевидными глазами с сияющими брильянтами хрусталиков и улыбается, показывая ослепительно белые зубки. Глядит долго и с игривой благодарностью.

Много у меня было красивых женщин, но таких… Я мечтал о ней с момента полового созревания и, чтобы не упустить знатную добычу, плету кружева паутины:

– Ты – совершенство. Ты моя богиня. Все продал бы ради тебя: душу, родину, друзей, Тараса Бульбу…

– Кого?

– Книжка такая – ценная и очень жизненная.

– Умеешь ты говорить приятные слова, – обвивает она руками мою шею и страстно шепчет: – Иди же ко мне!..

Эко тебя расквасило! Слушай меня, девочка, слушай – я знаю много приятных словечек.

Внезапно в дверь каюты кто-то стучит – робко и негромко.

– Какого черта?.. – приподнимаю я голову.

– Тс-с, – прикладывает Леона ладошку к моим губам. – Не отвечай. Сделаем вид, будто в каюте никого нет…

– Ты действительно моряк? – доносится из ванной комнаты.

Там шумит вода, и мне приходится кричать:

– Скорее подводник!

Поток воды смолкает. Леона выходит из душевой кабинки, тянется за полотенцем.

– Подводник?!

– Да, в некотором роде. А что в этом удивительного?

– Нет, ничего, – выплывает она из ванной комнаты, покачивая бедрами, обернутыми влажным полотенцем. – Просто невероятно интересно. Я никогда не встречала человека столь редкой профессии.

Звучит настолько хорошо, что закрадываются сомнения в том, что это может быть правдой.

Вкрадчивым голосом обещаю:

– Если навестишь завтра, так и быть, расскажу о своей профессии в деталях и ярких красках.

– Серьезно? – хлопает она длинными ресницами.

– Абсолютно.

– Что ж, постараюсь, – говорит она после секундного раздумья. – Посижу завтра подольше с Сальвадором на верхней палубе, а к вечеру приду. Старик всегда крепко спит, надышавшись свежим морским воздухом.

– Отлично, – улыбаюсь я.

А сам теряюсь в догадках – ведь когда гормоны успокаиваются, эрогенной зоной становится мозг. «Почему она так часто спрашивает о моей профессии? Чего на самом деле она ждет от нашего знакомства?..»

Нет, доставлять удовольствие женщинам я умею, и Леона стонала на моей широкой кровати по-настоящему, без театрального притворства. Тем не менее что-то в наших стремительно развивающихся отношениях настораживает. Интуиция, знаете ли. Как учил генерал Горчаков: думать надо головой, любить сердцем, а чуять задницей. И самое главное, ничего в этой простенькой формуле не перепутать.

Одевшись и приведя в порядок волосы перед большим зеркалом, девушка грустно улыбается:

– Знаешь, если бы наши отношения имели некоторое продолжение…

О чем это она, господи?! Если о браке, то я сойду в первом же порту!

– Ты о чем?

– Мы могли бы встречаться и после круиза, – вкрадчиво говорит Леона.

– Что ж, я не против, – бодро пожимаю плечами, будто и сам хотел предложить эту безумную идею. – Будем жить долго, счастливо и умрем в один день – ты от диабета, а у меня печень откажет.

– Мне пора, – смеется она.

В этот момент в дверь опять кто-то стучит. Только теперь неизвестный гость делает это настойчиво и громко.

Быстренько облачаюсь в свой круизный наряд – шорты и футболку.

– Не открывай, – испуганно шепчет девушка.

– Почему?

– Не надо.

– В чем дело? – подхожу к ней, обнимаю. Она дрожит и с опаской смотрит на дверь. – Думаешь, это опять те люди, которые преследовали вас в Неаполе?