Черная бездна

– Я не знаю… Давай подождем, пока они уйдут.

Ладно, подождем. Присаживаемся к столику, допиваем остатки вина…

Через несколько минут стук прекращается, незваный гость уходит. Леона успокаивается, подходит к зеркалу и поправляет волосы.

– До завтра, – берется она за ручку замка.

– Я провожу…

Покинув каюту, мы перемещаемся на нужную палубу и неторопливо идем длинным коридором – каюта Леоны не имеет окон и располагается в коротком «аппендиксе» по соседству с восемью специальными каютами для инвалидов.

Время позднее, большинство пассажиров отдыхает, однако из ресторанов и ночных клубов все еще доносится музыка. В коридорах изредка мелькают припозднившиеся пассажиры, уборщики и стюарды.

– Пришли, – останавливается у двери моя спутница.

Последний долгий поцелуй. Она выскальзывает из объятий, проводит магнитной карточкой-ключом по считывателю и исчезает в темном пространстве каюты.

– До завтра, – бросаю я вслед и тоже спешу восвояси. По правде сказать, после недавних ночных приключений чертовски хочется спать.

Мне уже представлялось, как я лежу в забытьи на кровати, когда из-за ближайшего угла навстречу выскивает мужик лет тридцати восьми. Сжатые кулаки, сдвинутые брови, решительная походка и общая схожесть с разъяренным быком или ополоумевшим от пьянства российским комбайнером. Да, интуиция почему-то намекает на российское происхождение рассерженного типа.

Понятия не имею, чем вызвано его недовольство.

Быстро оглядываюсь и понимаю, что источником негодования являюсь именно я – в коридоре, кроме нас, никого.

«Не задался отпуск! – растет внутри волна справедливого возмущения. – То выбрасывают за борт, то норовят помять в коридоре!..»

Часть третья. МАЛЬТИЙСКАЯ КОМБИНАЦИЯ

Пролог

Корсика, устье реки Голо

Пролив Бонифачо, архипелаг Лавецци

Весна 1943 года

«Семерки» считались самыми маленькими кораблями океанского класса в Кригсмарине. Примитивная обитаемость, предельная нашпигованность оборудованием и ничтожный жизненный объем, сравнимый разве что с теснотой японских субмарин. В ограничительных рамках англо-германских соглашений все наступательные качества этих лодок были получены в основном за счет принесения в жертву условий обитаемости. По сравнению с теснотой немецких подводных кораблей, моряки союзников, можно сказать, жили в «люксовых апартаментах».

Дивизеншутцкоммандо штурмбаннфюрера Шмидта разместилась в кормовом жилом отсеке, не отличавшемся удобством и тишиной. Сами подводники называли этот отсек «Потсдамской площадью» за постоянную беготню, шум, гомон. Впрочем, головорезы Шмидта не роптали. К отсеку примыкал вкусно пахнущий камбуз, где шустрил мастеровитый кок, а пост круглосуточной охраны секретного груза находился в пятнадцати шагах – сразу за дизельным отсеком. В жилом отсеке было тепло и сухо, что позволяло с относительным комфортом коротать свободное время: отсыпаться, листать журналы, играть в карты и просто трепаться о жизни…

От тунисской Бизерты до указанной Шмидтом точки было триста шестьдесят миль – ерунда по меркам современного надводного судна. Однако «семерка» к таковым судам не принадлежала. Ей со скоростью подводного хода в три узла предстояло затратить на этот поход целых сто двадцать часов! Если бы не ночные всплытия для подзарядки аккумуляторных батарей, во время которых она резво шла под дизелями, путешествие и впрямь растянулось бы до пяти суток.

В первую ночь Франц здорово нервничал и, пока шла подзарядка, торчал на мостике. Рядом дежурил вахтенный офицер с парой матросов-сигнальщиков, а штурмбаннфюрер, полагаясь исключительно на свои способности, вглядывался в темное небо и вслушивался в шелест волн.

Обошлось. Ни англичане, ни американцы этой ночью свои самолеты на бомбардировку экспедиционного корпуса Роммеля не отправляли.

Спокойной выдалась и вторая ночь: далеко по левому борту проплывали огни населенных пунктов Сардинии, а звездное небо пряталось за плотной облачностью, гарантировавшей относительную безопасность.

– Мы две ночи шли с хорошей скоростью, – сказал довольный Шмидт, спустившись в центральный пост.

– Вы правы, майор, – поднял голову от карты Минквиц. Это здорово сократило время в пути. Через сутки мы будем на месте – в десяти милях южнее Бастии.

В последнюю ночь похода видимость стала еще хуже. Слева, несмотря на близость, еле просматривались огни корсиканских городишек, справа по борту находились острова Тосканского архипелага: Монтекристо, Пианоза, Эльба… Но об их существовании можно было лишь догадываться, глядя на карту Средиземного моря.

После всплытия для очередной подзарядки Шмидт поднялся на мостик и первым делом посветил фонарем в сторону кормы.

– Один, два, три, четыре… – считал он сейфы.