Черная часовня

Хоть я и замедлила свой грохочущий шаг, сердцебиение лишь ускорилось. Наконец я остановилась в темноте, еще пронзаемой слабыми вспышками огней за моей спиной. У меня же есть трость. Кто знает – вдруг один удар сможет все изменить?

Никто из нас не ожидал застать дьяволопоклонников за исполнением кошмарного ритуала. Если связать эту сцену, словно взятую прямиком из иллюстрации к Дантову «Аду», с преступлениями Джека-потрошителя – то к каким леденящим кровь выводам можно прийти? Действо, невольным свидетелем которого я стала, отпечаталось у меня в голове, но ясное понимание увиденного еще не проступило, так что до меня пока не дошел весь ужас ситуации.

Я знала лишь, что наша компания обнаружила гнездо гадюк, слишком многочисленных и ядовитых, чтобы с ними можно было справиться, и что мое присутствие стало помехой. Я могла лишь молиться, чтобы Элизабет тоже последовала приказу Ирен, но я сомневалась, что она это сделает. Стуча каблуками по утрамбованной земле, я могла лишь молиться, чтобы Ирен избежала резни.

Единственно, что меня успокаивало, – отвага, с которой Буффало Билл и Красный Томагавк бросились на одичавших безумцев, не испугавшись крови и насилия. Сами разведчики стали воплощением грозной древней силы. Чтобы справиться с подобным примитивным злом, нужен противник, который и сам владеет первобытными приемами битвы, и тут не сгодится рядовой участник цивилизованных европейских сражений.

Агенты Ротшильда на краю пещеры, пусть и вооруженные пистолетами, казались болонками во время травли медведя. Ирен тоже была разжалована до вооруженного наблюдателя. Дай бог, чтобы она им и осталась, но я опасалась, что Джеймс Келли не позволит примадонне последовать за мной.

Тем не менее, когда я достигла горизонтального участка тоннеля и начала подниматься к выходу, выстрелы прекратились. Но я слышала отдаленный топот бегущих ног позади меня. Неужели Ирен и Элизабет решили отступить и присоединиться ко мне как благоразумные леди? Да!

Я обернулась, когда ритмичные шаги зазвучали ближе. Нет! Поступь слишком тяжелая для женских туфель. Это сапоги! Я развернулась и бросилась вперед, стараясь бежать как можно быстрее, и в итоге, задыхаясь, пулей вылетела на открытый ночной воздух, к далекому гулу толпы с ярмарочной площади, пчелиным роем гудящей вокруг огней выставки, которая казалась сейчас не ближе горизонта.

Вновь послышался звук шагов. Убегал ли этот человек, или догонял – мне, находящейся здесь в одиночестве и без защиты, его присутствие не сулило ничего хорошего.

Сена сияла, словно бархатная лента, расшитая блестками. Какая-то преграда затемняла вид передо мной, но ее контур обрисовывался рядами электрических лампочек.

Плавучая панорама! Я находилась ниже уровня трапа, по которому экскурсанты поднимались на борт. Тяжелые шаги сзади поторопили меня взобраться по темным сходням и проникнуть в люк размером с дверь. Тусклый свет падал на скопление громоздких механизмов. Я словно попала в подвал под театральной сценой, где хранились неработающие части «бога из машины»[130] и сваленные в кучу декорации.

Я осторожно пробиралась среди незнакомых очертаний, размышляя о том, что панорама, по сути, та же сцена, только круглой формы, и надеясь каким-нибудь образом выбраться на основную палубу аттракциона. Как там Ирен называла ведущий на сцену люк, придуманный для появления и исчезновения призраков и монстров?.. А, ящик вампира! Надо верить, что здесь есть ящик вампира, с помощью которого я смогу выйти на основную палубу панорамы и ускользнуть в спокойную ночную темноту.

Я по-прежнему не слышала выстрелов, и топот бегущих ног тоже затих.

Тем не менее я старалась идти как можно тише по узкому проходу между перегородками из дерева и металла и вдруг сильно ударилась ногой обо что-то острое и металлическое.

Я сдержала крик от пронзившей ногу мучительной боли. Но радость перевесила страдания, когда я нащупала руками очертания ведущих наверх металлических ступеней.

До меня доносился тихий плеск Сены о борт. Здесь ничего не двигалось, кроме воды: корабль прочно стоял на дне, поскольку являлся лишь имитацией судна.

Я принялась взбираться по узкой крутой лестнице, стараясь удержать трость на покатых перилах.

Наконец я вышла на дощатый настил… никакого ящика вампира, чтобы вылезти наружу, только темные очертания похожей на барабан огромной панорамной комнаты, где я оказалась заперта.

В тусклом электрическом свете по всей окружности стен виднелись фигуры и нарисованные сцены. Освещение было не таким ярким, как во время показа, и ограничивалось тусклым светом дежурной лампочки, оставленной для охраны помещения в ночное время.

При мысли, что сторож может время от времени проверять гулкое от эха помещение, сердце забилось в бешеном ритме. Не выйдет ли хуже, если меня примут за злоумышленника, а не за потерянную душу, нуждающуюся в спасении?