Черная черепаха

Карабкаться по местным скалам было тяжело – ни торчащих корней, ни мелких трещин, сплошные покатые поверхности. Трещины если попадались, то здоровенные – там где порода попросту лопалась, обнажая пористую, как губка, структуру. Кажется, это называется туф. Или пемза. Или это одно и то же? Но туф – порода вулканическая, а тут вроде вулканов поблизости не видно. Наверное, очередной ляп вирт-дизайнеров. Или все-таки мое предположение верно, и, по задумке разработчиков, когда-то эти скалы кипели и плавились, а потом застыли, образовав такие вот странные наплывы, которые уже потом начали трескаться от времени.

Труднее всех приходилось Даниле в его тяжелых доспехах. Он сильно отстал, и я немного задержался, пытаясь подсказать ему более удобный маршрут наверх. Худо-бедно мы перевалили на другую сторону. Там с первого взгляда стало понятно, что Эдж имела в виду, когда говорила, что это место идеально для убийства Дахамеша.

Каньон в этом месте сильно сужался – так, что вверху и у дна его стенки его почти соприкасались. Я точно смог бы перепрыгнуть на другую сторону, даже без Прыжка Лягушки. Там метров пять от силы. Правда, скала в том месте нависает довольно тонким козырьком, к тому же изрядно потрескавшимся у основания.

Вокруг вроде бы пока никого не было, так что мы быстренько осмотрелись. Я осторожно прошел по нависающему над каньоном выступу и глянул вниз. Сверху перешеек выглядел как песочные часы – узкое горлышко посередине, куда, видимо, и загонят ящера, а с обеих сторон – расширяющиеся площадки, на которых могут разместиться по паре десятков бойцов. То, что тут уже не раз проходили подобные схватки, было заметно – все дно и нижние края стен каньона были черными от копоти, будто по нему прошлись напалмом.

– Ну и как там, глубоко? – спросил Терехов, тоже осторожно выходя на выступ.

– Метров двадцать.

Эдж знаком подозвала остальных и показала удобное углублением между скалами чуть в стороне от края. Добраться до него, правда, тоже было непросто – пришлось карабкаться по почти отвесному гладкому камню. Зато на вершине обнаружилась чашеобразная выемка, в которой запросто можно было укрыться всем отрядом.

– Но отсюда не видно дна каньона, – проворчал Док. – Мы слишком далеко от него.

– В том и смысл. Если здесь решит расположиться какая-нибудь группа поддержки, то будет держаться ближе к краю, а сюда не сунутся. Но вообще, обычно маги выстраиваются на другой стороне – там более ровная площадка и обзор лучше.

– Зато и сами они – как на ладони, – усмехнулся Стинг.

– Соображаешь, красавчик. Только не надейся, что они будут просто стоять и ждать, пока мы отсюда их расстреляем. Они тоже не дураки. И прикрытие себе обеспечат, и по эту сторону от каньона на всякий случай тоже кого-нибудь выставят. У Легиона после прошлого раза наверняка паранойя. Будут перестраховываться.

– Значим, сидим тихо, – кивнул Терехов. – Док, разворачивай пока свою лабораторию. Надеюсь, дымить не будешь?

– Нет-нет, я тихонечко.

– Добро. Остальные пока следите за окрестностями. Не прозевайте появление гостей.

– Я думаю, у нас еще есть пару часов, – возразила Эдж. – Сейчас все ищут Дахамеша. Здесь пока стоит опасаться только одиночек-разведчиков.

– Хорошо, если так. Пойдем, покажешь, куда ты предлагаешь заложить взрывчатку.

– Монах пусть тоже с нами. Я видела, как он по скалам умеет карабкаться. Это пригодится.

Эдж показала нам трещину у основания скального выступа. В верхней части она была не так заметна, зато на боковой расширялась и ветвилась, уходя далеко вниз. Они с Тереховым развернули веревку, по которой я спустился по отвесному склону. Пошарил в расщелине рукой. Дна не нащупал, хотя рука пролезла по самое плечо. Попробовал посохом – тоже никуда не уперся. Начал продвигаться ниже, где трещина начала сужаться. Там, наконец, конец шеста стал застревать.

В общем, план Эдж вполне может сработать. Если заложить побольше взрывного зелья в эту трещину – от скалы может отколоться здоровенный кусок размером с автобус. Даже странно, как это он до сих пор под собственным весом не обвалился.

Убрав посох, я начал уже двигаться вверх, когда до меня донесся какой-то шорох. Кажется, из трещины. Я прищурился, пытаясь разглядеть там хоть что-нибудь, но было слишком темно – расщелина при нынешнем положении солнца находилась в тени от противоположной стены каньона. Но шорох повторился. И даже усилился.

Чуть выше меня из трещины, как в старых детских кошмарах, медленно выползло многоногое нечто с колючими пилообразными лапами и жвалами, похожими на острые клещи. Брюшко у паука было размером с хорошую дыню. Продолговатое, покрытое жестким хитиновым панцирем, как у жуков, и раскрашено желто-коричневыми полосами.

Я, признаться, оцепенел от ужаса и брезгливости. Все-таки страх перед насекомыми – какой-то глубинный, животный, не поддающийся контролю. Особенно когда эти насекомые таких неприличных размеров. Ей-богу, я бы предпочел со стаей волков нос к носу столкнуться, чем с такой вот пакостью!

– Эй! – негромко позвал я Терехова. – Тащите меня наверх!

– Ну как там? Точно все разглядел?