Чёрная Дань

– Неважно. Убей этого ублюдка, и я отпущу твоего друга. Давай же. Я вижу – тебе самому этого хочется. Просто нажми на курок. Ты ведь умеешь стрелять? Если боишься промахнуться, можешь выстрелить в упор.

– Не слушай его, Дани, – сказала Вика, – Не делай этого.

Даниил посмотрел на Кирилла. Тот молчал, но смотрел на Даниила с надеждой.

– Предпочитаешь увидеть его смерть? – спросил он Вику, – Ты же влюблена в него. Хочешь, чтобы он умер, но остался жить этот подонок?

– Я не желаю смерти никому, – сказала Вика.

– Но кому-то придётся умереть, – сказал Даниил.

Собственно, он убеждал скорее не Вику, а себя. Несмотря на то, что ему хотелось убить Брейда, он в то же время и боялся сделать это.

– Нажав на курок, ты встанешь на путь, с которого не сможешь сойти, Даниил, – отвечала Вика, – Тебе всего восемнадцать. Неужели ты хочешь в таком возрасте стать убийцей?

«Она права, – подумал Даниил, – Но что же мне делать?»

– Всё это, конечно, очень занимательно, – вмешался в разговор старик, – Но это лишь теория. На практике же вы стоите перед выбором ребятки – ваш друг или ваш враг. Или он вам не враг?

Даниил посмотрел на Вику.

– Лучше тебе закрыть глаза, – сказал он.

– Дани, нет!

Глаза Вики заблестели от слёз. Даниил отвернулся, чтобы не видеть их. Он не мог позволить себе больше спорить с ней, потому что проигрывал спор.

Даниил повернулся к Брейду и схватил автомат обеими руками. Мужчина смотрел на него со страхом, но не с сожалением и не с мольбой о пощаде. Он боялся, но смирился.

«Я тоже должен смириться» – сказал себе Даниил.

Он дал себе три секунды на решение и принялся считать.

«Один…»

Даниил направил дуло в лицо Брейда. Целясь в сердце, он мог и промахнуться.

«Два…»

– Даниил… – это Вика сквозь слёзы всё ещё умоляет его передумать. Может, ещё не поздно?

«Три!»

Даниил нажал на спусковой крючок.

Грохот выстрела разнёсся по лесу, но эха почему-то не было.

Глава 4. Виктория

Прошло почти четыре часа, прежде чем их новый знакомый объявил привал. С большим облегчением Вика остановилась и села на траву, облокотившись о дерево. Её ноги ответили благодарностью, перестав болеть. Настя и Катя поступили так же. А вот Ира и мальчишки принялись помогать старику собирать дрова и разжигать костёр. В рюкзаке у того оказалось несколько заячьих тушек и всё необходимое для их приготовления на костре.

– Надеюсь, вы умеете добывать пропитание, – сказал он, – Не думайте, что я теперь повешу вас на свою шею. Я вас кормлю первый и последний раз.

Как они выяснили, его звали Ратег. Пока он больше ничего о себе не рассказал.

Когда костёр был готов и над ним уже висели освежёванные тушки, Катька вдруг встала и направилась к растущим неподалёку кустарникам. Там она стала рвать растущие на нём ягоды и собирать – подумать только – в свой джемпер, сделав на животе кармашек и придерживая его одной рукой.

Вике вдруг стало стыдно, что она одна – Настьку она не считала – сидит без дела, и тоже пошла собирать ягоды. Она подошла к кустарнику, встала рядом с Катей и тоже стала рвать.

– Как думаешь, – обратилась к ней одноклассница, – Где мы?

– Ну, – вздохнула Вика, – На питерские окрестности это непохоже. Так что я даже и не знаю.

– Мне страшно, Вит, – сказала Катя, – Я боюсь того, что будет дальше. Что, если мы погибнем?

– Не говори так, – Вика едва сдержалась, чтобы не повысить голос, – С нами всё будет хорошо. Вот увидишь, скоро мы все вернёмся домой. Сдадим экзамены, получим аттестаты и отправимся покорять мир, как мечтали.

Катя улыбнулась.

– Ты знаешь, – сказала она, – Мама мне всё время говорила, что меня ждут великие дела. А я смеялась над этим. И до сих пор смеюсь. Я ведь не какая-то там особенная. Простая девчонка, в которой слишком много гламура и слишком мало ума. Вот ты другое дело. Я уверена, ты станешь великим врачом в будущем. Может быть, изобретёшь лекарство от какой-нибудь неизлечимой болезни, от рака, например. А я…

– Чепуха, – оборвала её Вика, – Я ничем не лучше тебя. Может быть, твоя мама была и права. На самом деле ты очень умная. И я уверена, что очень талантливая.

Насколько ей было известно, Катя ходила в музыкальную школу и даже сочиняла что-то сама. Хотя знакомиться с её творчеством Вике не приходилось.

Наконец они вернулись к костру и предъявили свою добычу. Ратег глянул на ягоды и загоготал.

– Что? – спросила Катя с возмущением в голосе.

– Надеюсь, вы их не ели? – сказал старик.

– Нет, а что? – ответила Катя.

– Они что же, – сказала Вика, – Ядовитые?

Ратег кивнул.

– Но всё равно хорошо, что вы их набрали, – сказал он, – Они мне тоже пригодятся. Положите их пока вон там.

Катя с Викой сделали, как он сказал.

– И зачем они вам? – спросила Вика, – Хотите ещё кого-то убить? Теперь ядом?

Она стояла над костром, в то время как Ратег сидел в позе лотоса с другой его стороны. Вика смотрела на старика с презрением, а тот усмехался ей в лицо.

– А ты, я смотрю, у нас такая правильная, да? – сказал он, – Добрая, самоотверженная? Всех готова простить?

– Мне пока что некого прощать, – сказала Вика.